По прибытии на остров Кадьяк миссионеры немедленно занялись постройкой храма и обращением язычников.
«1794 года, сентября с 24 живу на острове Кадьяке. Слава Богу, более 700 американцев перекрестил, да более 2000 браков обвенчал, состроили церковь, а время позволит – сделаем другую, да походные две, а то и пятую нужно сделать» – замечает в одном из писем архимандрит Иоасаф.
В 1796 году было завершено строительство храма Воскресения Христова. Отец Герман на новом месте поначалу нес послушание в пекарне и занимался хозяйственными заботами Миссии.
Во время бури в 1799 году преосвященный Иоасаф со своими спутниками погиб в волнах океана. На острове осталось всего четыре миссионера. На помощь оставшимся в живых миссионерам в 1804 году был командирован только один иеромонах Александро-Невской лавры Гедеон. Он на некоторое время возглавил Миссию. Его заботами была устроена школа для детей крещеных алеутов. В 1807 году иеромонах Гедеон навсегда покинул миссионеров, возложив всю ответственность на преподобного Германа, который до самой кончины своей оставался духовным отцом, пастырем и попечителем душ человеческих в доверенной ему Миссии. Преподобного хотели посвятить в сан иеромонаха и возвести во архимандрита, но он отказался от какого бы то ни было возвышения и до конца своих дней пребывал простым монахом.
С 1807 года он заведовал школой, в которой обучались 20 мальчиков. Старец учил их чтению, письму, Закону Божию, Священной истории, церковному пению и земледелию.
Преподобный Герман был для местных жителей истинным добрым пастырем и защищал их, как мог, от злых и хищных людей, которые видели в островитянах только объект для жестокой эксплуатации. В том, что новообращенные не отвергли веру пришельцев – эксплуататоров и угнетателей – великая заслуга преподобного Германа. Непоколебимо и настойчиво, не имея никакой поддержки, кроме своей пламенной веры, старец продолжал свое заступничество за обиженных и угнетенных, видя в этом свой долг и призвание, сущность которого он выразил удивительно простыми словами: «…я – нижайший слуга здешних народов и нянька».
Тайные подвиги и келейные молитвы старца оставались неведомыми миру, но виден был окружавшим свет его жизни, полное самоотречение, нестяжательность и сурового пренебрежения всеми удобствами. Одежда его была самая убогая и очень ветхая. Всем своим видом, всеми привычками старец Герман живо напоминал современникам древних отшельников. Беседа старца производила на слушавших неотразимое впечатление. Особенно поражали собеседников ясность его мыслей, отчетливость и быстрота суждений.
Ярко свидетельствует об этом случай с С.И. Яновским, правителем администрации Российско-Американской компании, приступившим к своим обязанностям в 1817 году.
Прп.