Надо заметить, что Петербург, будучи окошком не куда-нибудь, а в Европу, всегда старался следить за своим внешним видом. О красоте северной столицы стали заботиться с ее появлением на свет. Так известно, что Петр поручил Леблону и Трезини составить «образцовые» (мы бы сказали сегодня «типовые») проекты жилых домов для Петербурга, чтобы обыватель не сооружал разнородных уродцев. Даже о такой вот мелочи царь позаботился однажды: именным указом в 1723 году повелел всем владельцам домов по набережной Адмиралтейского острова приобрести и поставить к каждому крыльцу чугунные балясины с железными шестами «по образцу»; балясины же заготавливались на Петровских заводах…
А при Елизавете Петровне пошли указы застройщикам и домовладельцам Невской першпективы: царица потребовала, чтобы все строения тут стояли строго в ровный ряд, а кто из него выбивался, обязан был свой дом перенести. Соответствующий указ дан был ею летом 1745 года, а сроком исполнения назначено было 1 мая 1747-го! За два года, конечно, управились не все, но к началу нового века дома на проспекте стояли уж точно, как по струнке!
Позже подошел черед руководящих забот Александра I. Он скрепил своей высочайшей подписью сначала, в 1809 году, «Собрание Фасадов» для частных строений, а через два года – даже образцы заборов и ворот к ним. «Фасады» те, замечу, оказались довольно плоскими, скучными и однообразными. Так что естественно было желание иных домохозяев их как-то приукрасить.
В сентябре 1827 года «Северная пчела» с восторгом сообщила, что г. Лихачев к своему дому на Невском проспекте, «противу Гостиного двора», приделал чугунные «лестнички внешние, крыши при подъездах, скамьи и перилы». «Целый дом принял совсем другой вид от сих наружных прикрас», – писал Фаддей Булгарин, призывая и других хозяев домов последовать примеру «почтенного г. Лихачева».
Кажется, только с 1843 года петербургский обыватель получил право строить дома «вида не единообразного». Таковое разрешение получил он от Николая I. Это не означало, однако, что застройщик остался без всякого контроля. Строительные уставы требовали представлять на высочайшее утверждение чертежи значительных построек.
Только в 1898 году появилось некоторое послабление: Николай II оставил за собой право на утверждение фасадов лишь тех частных построек, что выходили на Невский проспект, на невскую набережную от Николаевского до Литейного мостов и на Большую Морскую улицу. За внешний вид остальных новостроек стала отвечать Городская управа. Надо сказать, ей пришлось нелегко. В газетах начала XX века управцев часто критиковали за то, что в столице появилось много «безвкусных построек». Они же оправдывались: мол, «красота понятие условное», «вкус» влечет удорожание строительства, а домовладелец на это не пойдет… Тем не менее на критику надо было реагировать. И в ответ на нее в 1903 году родился городской конкурс на лучшие фасады столичных домов. Он проводился