Перед Джесс стоял человек неистовой страсти и решимости. Она знала из прессы, что у Данте, как и у других членов его команды по поло, была татуировка рычащего волка, выбитая прямо над сердцем. Это был знак его команды по поло. Одного названия было достаточно, чтобы вселить ужас в сердца противников. Лобос по-испански означало «волки» – и они были стаей безжалостных волков. На затылке Данте, под блестящими завитками черных как смоль волос, красовалась еще одна татуировка в виде черепа и скрещенных костей – предупреждение о том, что команда «Лобос» не берет пленных и уверенно ожидает победы в каждом матче.
Джесс отвлек стук. Трость, которую Данте отбросил у двери, упала. Джесс нахмурилась. К настоящему времени он должен был уже перестать хромать. Зачем ему нужна была трость? Неудивительно, что его братья и сестра были обеспокоены. К счастью, они прислали его медицинские заключения, чтобы она ознакомилась с его историей болезни. Если бы Данте не выписался преждевременно из больницы, он мог бы уже отказаться от трости.
– Данте, – вежливо сказала она, протягивая ему руку. – Как приятно снова тебя видеть.
Крепко взяв ее за руки, он привлек ее к себе и стал осматривать, как будто она была потенциальной покупкой, как пони.
– Дай я посмотрю на тебя…
Джесс высвободила руки. Данте Акоста обладал огромной природной силой и обаянием. Он знал это и умело пользовался своими качествами.
Ее руки казались такими маленькими в его руках… Но сейчас было не время соблазняться мужчиной, у которого больше денег, чем у Крёза, а манеры, как у уличного кота. Как это поможет ее отцу? Если и есть что-то, чему она научилась с тех пор, как вернулась домой, чтобы заботиться о своем отце, так это то, что стервятники не дремали и постоянно кружили вокруг них.
– Джесс?
– Извини! Я забываю о хороших манерах. Добро пожаловать на Белл-Фарм. Хочешь выпить? Я полагаю, ты проделал долгий путь.
– Из Испании? Дорога была не особенно утомительной.
– Может, чаю?
– Терпеть не могу чай.
– Может быть, что-нибудь еще?
– А что у тебя есть?
– Все, что хочешь, – весело сказала Джесс.
Неужели ничего не изменилось за десять лет? Неужели она была по-прежнему такой же безрассудной?
– Я уверена, что ты хочешь видеть моего отца, а не меня, – сказала она вежливо. – Хочешь, я отведу тебя к нему?
– В этом нет необходимости, – прищурившись, сказал Данте. – Я найду дорогу.
Данте пробирался сквозь толпу, чтобы добраться до шоу-ринга, если так можно описать наспех убранный загон с шатким забором, маленькая лисица, которую он помнил, превратилась в красивую, сдержанную, хотя довольно серьезную женщину. Он скучал по озорству в глазах Джесс, а также по чрезмерно импульсивному характеру,