На лужайке в двух шагах от входа в зимний сад разыгралась драма. Похожий на Анубиса коренастый инопланетник в пурпурном комбинезоне трепал зубами за воротник девчонку лет пятнадцати, а её подружку держал поперёк туловища подмышкой. Девицы дёргались как марионетки и истошно визжали, тщетно пытаясь освободиться. Рядом валялись перекусанные стеки для верховой езды. На скамейке лежала небрежно брошенная книга. По всему выходило, что девчонки чем-то раздразнили мирного отдыхающего в зимнем саду торговца из системы Большой Пёс, и тот чуть не придушил глупышек как синичек. Обычно спокойные канисы, как называли себя сирианцы, очень остро реагировали на любые шутки о несвободе. Двести лет рабства под пятой соседей с Ориона, закончившиеся кровопролитной реконкистой, сделали мирных существ нетерпимыми к малейшим намёкам на рабское прошлое своей расы.
– Отпустите щенков, мистер. Найдите себе равного противника, – окликнул кто-то каниса, и его спину обожгла резкая боль.
Сирианец выпустил из рук перепуганных девчонок, тут же забившихся в кусты, и, повернул свою голову, удивительно похожую на волчью, переключая своё внимание на нового врага. Лицо, а вернее морду, заросшую коротким светло-коричневым мехом, пересекали два свежих рубца. Невысокая молодая женщина не впечатлила псиглавца, зато энергохлыст, который она держала в руке, вызвал новую вспышку ярости. Раскатистый рёв отразился от купола мощным эхом и загнал девчонок на вершину соседнего дерева.
– Не шумите, мистер. Здесь зона отдыха, и громкие звуки запрещены, – произнесла охранница, указывая на знак, висевший справа от неё. Рык не произвёл на майора особого впечатления. Возмущённый сирианец разразился яростным лаем, кляня родню Эйланы до самого первопредка, и перешёл в наступление. «Миротворец» встретил каниса чувствительным разрядом и заставил отступить.
– Пожалуйста, успокойтесь, мистер. Никто не желает вам зла, – спокойно проговорила майор, выписывая хлыстом восьмёрки, вынуждающие псиглавца держаться от охранницы на безопасном расстоянии. – Расскажите, пожалуйста, что здесь произошло.
– Меня оскорбили, – пролаял сирианец, потирая обожжённое плечо. – Я сидел на этой лавочке и читал книгу. Минут пятнадцать назад пришли три человека: две самочки и молодой