Был ли, это первый случай или я его просто хорошо запомнил, а дело было так: моих родителей, кто-то из их друзей пригласил на день рождения.
Мама, для такого случая, заставила меня одеть новый костюмчик, состоящий из шорт и курточки, также новую белую рубашку, белые гольфы и новые ботинки.
Я себя считал уже большим.
Я, Добрыня Никитович Арефьев, таким редким именем меня назвали с легкой подачи мамы.
Моего папу зовут Никита Петрович Арефьев. Никита – имя, которое тоже не часто встречается. Вот и решили, что назовут именем былинного богатыря, значит богатырь и вырастет. Прямо, как у капитана Врунгеля – «Как вы шхуну назовете, так она и поплывет».
Меня, только недавно перевели из младшей группы детского сада в среднюю и я немного подрос, поэтому мама и купила мне, все эти обновки, так как старые – стали маловаты.
Мы дружно, всей семьей: мама, папа и я, пошли на остановку троллейбуса, чтобы ехать в центр города, где проживал их знакомый.
По дороге, нам встретилась знакомая мамы из нашего дома, у которой были какие-то вопросы к моей маме. Родители остановились и стали с ней что-то обсуждать. Я, постояв рядом решил осмотреться вокруг.
Это был соседний двор, в который, из-за моего малолетства, меня не пускали гулять родители. Лето закончилось и частые дожди напоминали, что началась осень, а поэтому во дворе было много разнокалиберных луж.
Я бы с удовольствием все эти лужи «исследовал», но на мне не было сапог, и мы шли на день рождение.
Тут из подъезда выбежала девочка с двумя белыми бантами на голове, в легкой красной курточке и таких же, как у меня белых гольфах, на которые были надеты сандалии.
По возрасту она была или мне ровесницей, или чуть помладше.
В руках у нее был большой, разрисованный разными картинками мячик, который она подбрасывала и ловила.
Не переставая подбрасывать мяч, она на мгновение взглянула в мою сторону, этого хватило, чтобы мяч выскользнул из ее рук и ударившись об асфальт отскочил в ближайшую большую лужу.
Тут, как специально, подул слабый ветерок, и отогнал мяч на самую середину лужи.
Посмотрев на свою обувь и понимая, что в ней мяч не достать, девочка стала горько плакать.
Ее плачь, пробудил во мне рыцарские чувства, которые видимо прятались, где-то в моих генах.
Я осторожно подошел к краю лужи и аккуратно сделал шаг в воду. Вода, только намочила половину толщины подошвы. Девочка уже не плакала, она стояла и с интересом следила за мной, открыв рот.
Я сделал еще шаг, потом еще, девочка начала улыбаться – до мяча остался всего один шаг, но у меня появилось предчувствие чего-то нехорошего, и я благополучно не обратил на него внимание.
Увидев улыбку девочки, и почувствовав себя героем я смело шагнул к мячу. Но нога не ощутила опоры и ушла в глубь лужи по самое колено, потеряв равновесие, я упал плашмя в эту лужу, чем вызвал, громкий смех девочки.
В середине этой лужи была глубокая по колено яма, инстинктивно вытянутые руки, не позволили мне погрузиться в лужу с головой, но вот моя новая одежда стала грязной и мокрой.
А девчонка все смеялась и скорее всего знала про эту яму. Знала и ничего не сказала мне. Ее смех привлек внимание моих родителей, мама впала в ступор, а папа кинулся ко мне.
Я спокойно встал, взял мячик и сунул его в руки смеющейся девочке. Мне хотелось плакать от обиды.
Я ради ее мяча искупался в грязной луже, а она неблагодарная, еще смеется надо мной. Девочка взяла, смеясь у меня из рук свой мяч и инстинктивно прижала его к своему нарядному платью, продолжая смеяться.
Потом она почувствовала, что мяч мокрый и грязный, видимо грязь и влага просочились сквозь ткань. Смех ее тут же пропал, а когда она увидела свое грязное и мокрое платье, она зло крикнула мне, что это я виноват, а затем заревев, побежала обратно в подъезд.
Подошедший мой папа и подбежавшая моя мама, потащили меня домой. Речь о дне рождения уже не шла.
Отец рассказал маме, как все было, чтобы та, на меня не ругалась, а мама, тогда сказала: «Не делай добра – не получишь зла»!
А папа сказал: «Добро делать надо, но только, чтобы оно не стало «Медвежьей услугой», это когда, от сделанного добра, могут быть всем неприятности».
Потом было много случаев, когда я страдал от своего добра, но ничего поделать с собой не мог.
Некоторые случаи забыл, а некоторые врезались в память на всю жизнь.
Жили мы в Екатеринбурге. Я хорошо учился в школе и естественно – на контрольных с разных углов до меня доносилось: «Серега – друг, дай списать» или Серега, выручай – кинь шпаргалку».
Меня, часто ловил учитель и я огребал по полной от учителя и конечно от родителей.
И