Кое-как выбираюсь из такси и с тяжелым сердцем бреду домой. Что там будет?
Нога снова начинает болеть, но кое-как передвигаться могу. Ковыляю в коридор, через гостиную прямиком в спальню мужа. Он там. Слышу, как собирает дипломат перед работой.
Открываю дверь и вижу его невысокую фигуру у стола. Мы с ним одного роста, если я без каблуков, и поэтому мне каблуки нельзя. Не то чтобы я их сильно любила, или они у меня вообще когда-то были… Но нельзя. Одно из правил-ограничений, которые я приняла, чтобы иметь возможность жить в этом доме.
– Дим, я приехала на такси, заплати таксисту, пожалуйста, – прошу жалобно, замерев у дверного косяка.
– Ясмина, где ты была? Какого рожна так долго шлялась без телефона? Ты же знаешь, я волнуюсь, когда тебя долго нет, – говорит он вроде бы спокойно, и в то же время голос его звенит раздражением, а сам он обеими руками упирается в столешницу.
Вижу, как его пальцы белеют от напряжения. Наконец Дима оборачивается ко мне, удостаивает взглядом.
– Что с тобой случилось? – Его карие глаза в эту секунду кажутся больше обычного, и даже не из-за очков, которые неизменно висят у него на носу.
– Я упала, – невольно всхлипываю.
Не буду говорить ему про нападение. Он, конечно, не станет вызывать полицию, ведь знает мое к ней отношение. Но больше долго гулять одной не отпустит, ведь и правда беспокоится обо мне.
– Ничего себе. – Дима спешит ко мне, рассматривает лицо и тут же начинает ругаться: – А я давно тебе говорил, нечего скакать спозаранку по улице. Купил бы тебе беговую дорожку, и бегай дома, как все современные люди.
Разве можно сравнить пробежку на улице с потением на тренажере? Эх, он меня не понимает. Хотя повторения сегодняшнего не хочу ни в коем случае.
– Дим, такси, – напоминаю со скорбным видом.
– Я заплачу. Но вечером нас ждет серьезный разговор, Ясмина.
На этом он уходит, смерив меня холодным взглядом.
Невольно ежусь, от перспективы этого разговора делается очень неприятно. Не люблю доставлять беспокойство мужу.
Уже представляю, как он усадит напротив и заведет часовую лекцию о том, как мне следует жить. Но… это максимум того, что он себе позволяет. Дима – спокойный человек, иначе я бы с ним ни за что жить не стала. Он педантичен, для него важны все сто пятьдесят правил, которые выдумал для себя и меня, но он спокойный. Никогда меня не ударит, даже не наорет, я это точно знаю. За два года отношений поводов задать мне трепку у него была масса, но он ни разу до этого не опустился.
А жить по понятным и даже логичным правилам – не самая плохая вещь. Гораздо хуже, когда эти правила хаотичны.
Моя жизнь с Димой спокойна и безопасна ровно настолько, насколько это возможно. А это именно то, что я ценю больше всего.
Стабильность, постоянство, тепло и удобство – все это невероятная роскошь для девушки, в семнадцать лет сбежавшей от отца-самодура. Вот уже пять лет успешно скрываюсь от этого психа в погонах.
Я – сибирячка. Далеко забралась,