Так что моя реальная жизнь оказалась тесно переплетена с какой-то мистикой. И таких фантастических случаев в ней было очень много, если все начать описывать, то я буду уже не я, а Александр Дюма-отец.
Но даже если убрать из моей жизни всё «сверхъестественное», то всё равно она будет смахивать на какой-то странный фантастический роман, а не на нормальное существование среднестатистического обывателя, дожившего до третьего тысячелетия в этой необыкновенной стране, называемой Россией.
Меня многие считали странным человеком. Наверное, заслуженно. Некоторые высказывали мне это в лицо, тогда я просила объяснить, в чем же заключаются эти странности конкретно. Ответить обычно затруднялись. В общем, я понимала, почему возбуждала такие эмоции. Все мои знакомые были из «прошлой жизни» – из детства и молодости, когда люди еще не вызывали у меня такой сильной реакции отторжения. Потом я перестала заводить близких друзей. Пробовала, и не раз, но всегда это как-то довольно плохо кончалось. Сначала люди бурно ко мне тянулись. А потом я их разочаровывала тем, что оказывалось, что я не разделяю ни их взглядов, ни их образа жизни, вообще – ничего. И не отвечаю на их чувства взаимностью… Ведь человек испытывает бурные чувства и разнообразные страсти не только когда влюблен – есть еще миллион оттенков всяческих взаимоотношений. Я понимала, что не нужна никому та глубина и полная отдача себя, на которую я была способна. Обычно всё ограничивается очень поверхностным общением, совместными обывательскими развлечениями и разговорами об общих материях. Я не была способна на такое общение. Почему-то через полчаса я уже видела «дно» каждого, как в неглубоком колодце. И мне становилось неинтересно. Те, кто это понимал, мне этого не прощали. И так же неинтересно мне было повторять то, что до меня уже сделали миллионы и миллиарды. «Родился, учился, женился»… И вовсе не потому, что я претендовала на какую-то особую уникальность. Но и сдыхать от скуки, живя как «большинство» я тоже не могла. А в чем было моё призвание на этом свете, я, прожив больше половины своей жизни, так и не поняла…
В молодости из-за этой моей полной душевной неопределенности со мной случалось очень много неприятных происшествий, можно сказать, что эти неприятности происходили на каждом шагу. Ведь от молодого человека обычно требуют, чтобы он стал «полезным членом общества», выбрал профессию, жил, наконец, как все, и не валял дурака. Я пыталась стать кем-то – поступала в три вуза, во всех училась, но потом либо бросала сама, либо меня выгоняли. Может быть, мне со временем не повезло? Вся страна занималась ложью – строила «коммунистическое общество». Я лгать органически не умела, как и многого другого (вот почему из меня никогда не получилось бы актрисы – могла быть только самой собой). И не только не умела, но и не хотела категорически! А жизнь-то, как правило, и состоит из маленьких (или больших)