– Не стоит, – поморщился Дейвиан. – Мне интересно с тобой общаться, и я делаю это не ради благодарности.
– А ради чего?
– Нам нужно разобраться с тем, что происходит вокруг тебя, – сказал он, привлекая меня к себе. – Но ты ошибаешься, если думаешь, что мое желание поцеловать тебя было продиктовано ритуалом.
Мой затылок как-то очень удобно лежал на широкой ладони Дейвиана. Он запрокинул мне голову, и очень медленно начал наклоняться.
– Я желаю этого с того самого момента, как увидел твои манящие губы, – хрипло прошептал он. – Мне очень многое хочется с тобой делать, малышка, не только разговаривать. Или целовать. И я не шутил, сказав, что отныне ты принадлежишь мне. Никто не встанет между нами. Я очень рад, что ты не любишь этого Салиана. Потому что если бы это было так, я бы просто убил его. Как убью Алистера просто за то, что он позволил себе рассказывать тебе о своих грязных мыслях. Ты моя, Лита. Только моя.
Не знаю, что демон сделал со мной, но я как завороженная, смотрела только на него. У его глаза. На его губы. Как он там сказал? Манящие? Очень верное слово. Демон говорил что-то, я слышала, но почему-то понимала только отдельные слова. Смысл все время ускользал.
Когда Дейвиан сказал, что никто не встанет между нами, в душе поднялся какой-то глупый восторг, который был совершенно неуместен. Это не могли быть мои мысли! Я, принцесса, будущая королева, не могла, открыв рот, внимать демону, и радоваться тому, что он сказал, будто я принадлежу ему!
Наверное, он заворожил меня.
Иначе никак не объяснить тот факт, что когда Дейв поцеловал меня, я совершенно не воспротивилась.
Губы демона смяли мои, заявляя права и заставляя подчиниться, расслабиться, отдаться во власть мужчины. Я выгнулась, теснее прижимаясь, обняла Дейвиана за шею и запустила пальцы в его волосы, оказавшиеся неожиданно мягкими и шелковистыми.
С жаром отвечая на мужские ласки, я совсем позабыла в тот момент, что творю это бесстыдство с самым настоящим демоном.
Это было какое-то наваждение. Я и не знала, что поцелуи могут приносить такое наслаждение. Внутри все сильнее разгорался жар, кожа горела, а одежда вмиг стала неудобной и раздражающей. Хотелось, чтобы ничто не мешало касаться обнаженного тела моего мужчины, позволяя ладоням скользить по широким плечам, гладкой груди, рельефному животу. Еще ниже…
Ладони натолкнулись на жесткую кожу ремня и плотную ткань брюк, и я издала разочарованный стон – застежка не поддавалась.
Я резко пришла в себя. Дейвиан отстранился, тяжело дыша и глядя на меня совершенно черными глазами. Черты лица его заострились, на