Впрочем, погони не было. Перейдя после пары часов бега на обычный шаг, Кро услышал вокруг себя полную и абсолютную тишину. Даже листва не шелестела: ветер стих, видимо, задумавшись о перемене направления, птицы не чирикали, шум машин сюда тоже не доносился. Однако ни юного мага, ни зверя это не обрадовало. Мертвый лес не сулил ничего доброго – кто знает, отчего тут никого нет? Вдруг яды какие-то в земле или болезнь какая – и потому барсук решительно прибавил шагу, не останавливаясь на отдых до самой глубокой ночи, пока не вышел на недавно скошенное поле, на котором и вырыл себе небольшую, но очень теплую нору в тюке прессованного сена.
А поутру, далеко обогнув одинокий хутор с гавкающими собаками, он двинулся дальше на запад…
Спустя три дня барсук вышел на берег величественной полноводной реки шириной, наверное, метров триста и обреченно двинулся к воде. Однако Битали сему решительно воспротивился и даже вынудил животное отступить обратно к сырому кустарнику. Ему очень не хотелось утонуть в холодных волнах столь серьезной преграды – второго тотемника Кро, понятно, не имел. Равно как не хотел мерзнуть в ледяной, совсем уже зимней воде, а потом заболеть из-за переохлаждения… И уж совсем точно – не хотел растягивать свое возвращение в Ла-Фраманс на бесконечные три месяца. Надеяться только на лапы зверя и его выносливость было глупо. Все ж таки человек отличается от животного наличием разума. Вот на него и стоило положиться.
Еще не очень представляя, что именно собирается делать, Битали повернул на юг и двинулся вдоль берега, прислушиваясь и принюхиваясь к окружающему миру. Вскоре он различил шум моторов, свернул на звук и уже через полчаса вышел к оживленной трассе, огороженной отбойниками и вознесенной над лесом крутобокой насыпью. Зверю это ни о чем не говорило, но Битали-то знал, что смертные за последние века успели перекинуть мосты через все крупные реки. А значит, рано или поздно, но с этой трассы будет поворот направо, к простой и безопасной переправе.
Однако раньше, чем поворот к мосту, зверю встретилась желто-красная заправка, пахнущая бензином и горячим кофе, хлоркой и булочками. С трассы к колонкам то и дело сворачивали машины, водители совали «пистолеты» в баки, бежали к застекленному домику платить, возвращались, уносились дальше на юг. Со скоростью ста километров в час, а не тридцати в сутки.
В сознании Битали словно что-то включилось. Он остановился, раздумывая и приглядываясь, а потом, прижимаясь к траве, прокрался от зарослей до стоящей на краю парковки помойки и затаился за зелеными пластиковыми баками, глядя на подъезжающие машины.
С трассы скатился вытянутый зеленый «универсал», затормозил возле самой дальней от будки – и ближней к барсуку – колонки. Распахнулись