3 октября 2012
Иногда он к ней подходит и говорит:
«Как дела, Джесс? У тебя грустный вид».
Джесс в ответ молчит.
Закуривает последнюю сигарету.
Она знает, любое слово в ответ
Её притягивает к нему, как магнит.
Всё-таки девять лет вместе – это не шутки,
Но, как известно, людей определяют поступки.
И, видимо, для него эти девять лет показались ничем,
Когда он стал изменять с её лучшей подругой. Зачем?
Разумеется, ничего ему не простив,
Лодку свободы своей в океан спустив,
Джесс сидит в баре, пьёт не спеша аперитив.
И, не замечая музыки в зале
И знакомых, что за свой столик напротив позвали,
Напевает любимый мотив.
Вечером он заходит в тот же бар совершенно случайно,
Видит её: снаружи спокойную, внутри – преисполненную отчаяния:
Признаки всех печалей слезами
Джесс смыла с лица два года назад.
Она поднимает на него совершенно холодный взгляд
И смотрит спокойными, серыми, большими глазами.
Он, как обычно, подходит и говорит: «Джесс, как дела?
Почему ты тут вечером и одна?
Может быть, выпьем с тобой по бокалу вина?»
Джесс отвечает,
Невзначай замечая,
Что его ждёт дома будущая жена.
Он садится на стул напротив,
Пачку «Данхилл» на столик небрежно бросив.
И, начиная с улыбкой о чём-то рассказ,
Просит у официанта два бокала и трёхлетний шираз.
После вина, историй об общих когда-то знакомых и кошке
Они уж не в баре сидят, а на пороге их давнего прошлого.
Он проводит рукой по щеке, двухдневной щетиной поросшей,
Смотрит в её глаза
И позволяет себе сказать,
Что сильно скучает по их совместным ночам роскошным.
Она думает про себя, что он сейчас чертовски красив,
И вот-вот растает в груди её ледяной массив,
И она уступит желанию, домой к себе его пригласив.
Джесс чувствует, как он плетёт вокруг свою паутину,
Но внешне она совершенно невозмутима
И вызывает такси, ничего у него не спросив.
Он предлагает поехать вдвоём:
Их дома рядом – ехать в один район.
За окном такси пролетает заснеженный город.
Джесс едет на заднем сиденье,
А вокруг – их площади, парки, исчезнувших кафе привидения.
Сердце тоска сжимает, окутывая его в омерзительный холод.
Машина проезжает отель Карлтон-Ритц.
Он просит таксиста остановиться,
Расплатившись, выходит, открывает заднюю дверь,
Подаёт Джесс руку,
На лице её недоумение и испуг.
Говорит: «Пойдём, всё будет как раньше, поверь».
В мыслях у Джесс бушующий шторм эмоций:
Страсть и ненависть в нём смешались в равных пропорциях.
Сотни воспоминаний в глазах пролетели…
Они входят в холл такого знакомого им отеля.
Портье спрашивает, есть ли у них багаж.
Отвечают, что нет, поднимаются на седьмой этаж,
Молча подходят к двери с номером семьсот двадцать три.
Он вставляет карту в замок,
Дверь издаёт щелчок.
Он улыбается. У Джесс всё переворачивается внутри.
Она перешагивает натёртый до блеска порог.
Только бы не поддаться теперь, не нажать на этот коварный курок,
Ведь у неё появился такой замечательный план.
Он снимает пальто, кидает его на диван,
Начинает осыпать её ласками,
Шепчет, что ждёт их волшебная сказка,
Гладит её чёрные волосы.
Джесс закрывает глаза,
В которых предательски проступила слеза,
И произносит нежным чарующим голосом:
«Я вижу, у тебя хватает амбиций,
Предлагаю перевернуть страницу.
Раздевайся, жди меня в душе».
Он кидает на кресло одежду —
Джесс оправдала его надежды.
Теперь пусть всё будет, как ей кажется, лучше.
И вот он стоит в душевой кабине,
Размышляя о Джесс и о том,