– Глупости. Мне с тобой во всем повезло. Я не такая беспомощная, чтобы без мужчины ничего не могла. Привыкла жить сама и сама решать все вопросы. Так что меня не пугает твое отсутствие.
Ту работу, которую сделать не смогу, оставлю на вечер и выходные. Справимся потихоньку со всеми проблемами: нам же торопиться некуда. То, что нам не подходит, продадим и докупим необходимую мебель. Мне по вкусу минимализм. Не люблю заставленных квартир, в которых от количества мебели даже дышится с трудом.
– Я тоже. Может, в этом вопросе на меня холостяцкая жизнь повлияла… Но вот у тебя в квартире мне было очень уютно и удобно. Хотелось бы, чтобы и в нашей было также.
– Сделаем. Было бы желание и средства.
– Есть и то, и другое.
– Мне надо будет съездить в офис, чтобы подписать приказ о назначении Риты и попрощаться со всеми. Это не займет больше двух часов.
– А без этого никак. Я заеду за тобой и заберем наши подарки. Сама ты их не дотащишь.
– Не надо. Я вызову такси и довезу их. А уж домой занесешь коробки сам.
Так за обычными для мужа и жены разговорами они скоротали последний вечер на отдыхе и заснули до полуночи, зная, что завтра им предстоит суматошное утро выписки из отеля и поездки в аэропорт.
Возвратились в город в декабрьский день, хмурый и ветренный. Постоянно срывался снег. После жаркого Египта контраст был ощутимый. Пообедав, Тая поехала в офис и вернулась раньше запланированного времени.
Раздевшись, сразу приступила к сборам, послав Германа в магазин купить еще несколько чемоданов. В итоге их набралось четыре и три места с бытовой техникой. В принципе, груз был подъемный для двух человек.
Вечером устроили прощальный ужин, который приготовил Герман, пока Тая собирала вещи. Он был незамысловатый. Себе он пожарил четыре свиных битка, а Тае два соевых шницеля. Сделал салат из огурцов, помидоров и болгарского перца, которые купил по пути, возвращаясь с чемоданами, и бутерброды с маслом и красной рыбой, которые любила Тая. Смазал гренки майонезом и выложил на них шпроты, но коронным блюдом была жареная картошка, сухонькая и румяная.
Накрыв на стол в кухне, Герман позвал Таю. Она, увидев такое разнообразие на столе, только руками всплеснула, и стала восторженно хвалить мужа. Он, не скрывая удовольствия от похвалы, открыл бутылку красного вина и налил в бокалы.
– За квартиру, в которой ты нашла гостеприимный приют, душевное тепло, понимание и свой дом!
С нежной улыбкой Герман посмотрел на Таю и протянул к ней бокал, чтобы чокнуться. Она не смогла сдержать своих чувств, испытанных ею в этот момент, и её глаза увлажнились слезами, заблестевшими в свете бра.
– Спасибо за понимание, любимый! Ты абсолютно прав. У меня к этой квартире отношение особое, поэтому и не хочу, чтобы в ней хозяйничали чужие люди.
После