Отец еле сдержался от смеха и придушенный голосом прокомментировал: – А если он там от холода простынет и у него температура подымится…?
– Хммм…, – озадаченно протянул я, хотя и на это у меня был свой ответ. Я ведь считал, что температура подымается и лоб становиться горячим от того, что мозги начинаются в голове сильно крутиться и от трения подымалась температура. Вот когда я выложил этот наивный детский бред…. Ох и хохотал отец….
Зимой, особенно вечерами, мы собирались на двух последних лестничных площадках нашего подъезда и там во всю веселились. Другим развлечением зимой был каток. Мать достала мне откуда-то коньки, Снегурка назывались и их можно было крепить на любую обувь, вплоть до валенок с помощью веревочек, туго закручивая их палочками на обуви. И тогда мы с пацанами ходили кататься на большой каток, залитый на стадионе. Закручивал палочки и верёвки я плохо, поэтому, коньки постоянно сползали на бок и их надо было опять закручивать на валенках. Один раз решил прикрепить их на ботинки. Установил и так туго закрутил их на ногах, что когда закончил кататься, упал на выходе со стадиона, совершенно не ощущая затекших ног.
Ну…, и естественно, как обычный пацан, любознательный и безбашенный… В то время это было нормой для 99% мальчишек, не то что сейчас, когда дети свою крутость равняют по у кого более дорогой мобильный телефон. А нам обязательно нужно было доказывать свою смелость и то, что ты нормальный пацан, перед другими такими же пацанами. У нас было даже своё испытание на пацанскую смелость и мужество, на высоком дворовым, двухэтажном сарае. Непонятно почему, но второй этаж нашего кирпичного сарая, над двумя лестницами, идущими на два противоположных крыла сараев, имел опять же кирпичный карниз в полкирпича. Взрослому туда вступить невозможно, но ширина как раз по детской ступни и было довольно высоко. Если оттуда упадёшь, а падать придётся спиной назад, то убиться или тяжело покалечится только так можно было. Так вот испытание было в том, что надо было пройти по карнизу, вдоль гладкой стены метров пятнадцать, до другого края. Зацепиться там было не за что. А идти, чтобы быть наравне с другими надо. И многие отказывались, даже не понимая последствий падения, а просто от того что было очень страшно. Отказавшиеся проходить испытание, конечно падали в наших глазах и уже в компании были на вторых ролях.
И вот настала моя очередь. Мы стояли толпой в самом низу, задрав голову вверх и я отчаянно и полупрезрительно ответил на брошенный мне вызов: – Да только так пройду…. Фигня какая…
Раньше задумывался по-детски над этим испытанием и воспринимал это как лёгкое испытание. Но когда сам, широко раскинув руки в сторону и плотно прижавшись щуплым тельцем к стене, вступил на карниз и прошёл, вернее прополз метра два, понял – на середине, на самом