Смешно, да.
Женя в моей рубашке. Это парадоксально успокаивающе. У меня она всегда ходила в моих вещах. Иногда – голой. Это, конечно, к спокойствию имело мало отношения… Если только она не в ошейнике у моих ног… читает Дориана Грея, Камеру обскура, а лучше – Маркеса. Да… хочу послушать Маркеса…
Кстати, об этом!
– Девочка моя… Быть может, обсудим формат?
– Ну, кто же делает «предложение» без «кольца»?
– Черт… косяк. Исправлюсь…
– Не торопись. Сказала же – погуляю.
– Погуляй…
Пару дней.
Она у моего окна. Смотрит на свои. Я, в кресле – на нее.
– Знаю всё, что ты скажешь. Не утруждайся.
– Поразительная маниакальность.
– Ну, хоть в чем-то я тебя еще поражаю.
– На самом деле – во всём.
Моя копилка пополняется. Это хорошо. За эти шесть лет я потратил почти все из неё.
– Женечка… У меня есть вопрос.
– Задавай.
– Не так. Я хочу не только слышать, но и чувствовать твой ответ. Иди ко мне.
Подходит.
Медленно тяну её ближе.
– Сядь сверху… смотри на меня… и ничего не прячь.
Кладу руку ей под грудь, на сердце. Этому детектору лжи научила меня она.
– Хотел задать тебе этот вопрос всегда. Но, почему-то, не мог. Так же, как и поцеловать при встрече. И еще множества разных, таких, казалось бы, банальных для других пар вещей.
Внимательно слушает.
– Мне и сейчас тяжело. Потому что я не готов к ответу.
– Не спрашивай.
– Я больше не могу. Эта эквилибристика по твоим двузначным признаниям, без отсутствия твердой почвы под ногами сожрала меня. Я честно пытался получить удовольствие от этого. И получаю… Но мне нужна однозначность. Любая. Чтобы оттолкнуться и двигаться дальше.
– Тогда спрашивай.
Пауза. Мне нужна эта пауза. Это же такой простой вопрос! «Ты любишь меня?»
– Б**ть… не могу…
И я формулирую по-другому, оставляя ей пространство для маневров. Зачем!?
– Ты никогда не говорила мне, что… любишь меня.
Вздрагивает. Сердце ускоряется. Хмурится. Глаза вниз.
Это ответ? Есть ли смысл продолжать?… Хочу ли я слышать её объяснения? Нет, не хочу.
Мне больно уже от того, что она так вскипела и напряглась от этого вопроса.
Не продолжаю. Да, именно поэтому не спрашивал никогда.
– Я понял, Жень… Проехали.
Наверное, между нами что-то… другое. Не у всех чувств есть название. Пусть будет то, что есть. Мне хватает и этого.
Но больно. Настолько, что не хочется дышать.
Это пройдет.
Просто все эти одиннадцать лет, я, сука, был не готов к ответу.
– Ты не задал свой вопрос, – поднимает глаза, сканируя мою внутреннюю агонию.
– Не хочу.
– Захочешь – спроси.
Спросить!? Окей!
– Почему!?
Расслабить кисти… Не хватало еще синяков ей на бедра. Она не будет жаловаться, но… Перекладываю руки на подлокотники.
– По-че-му…