А раз так, то вернёмся к вопросу: что требуется ТЕПЕРЬ лично от нас?
Ох, тошнёшеньки! Вот завернул…
И ведь это не конец логической цепочки. Сам по себе возникает вопрос: будет ли она помнить этот свой удивительный вояж во времени?
Вряд ли.
Ведь и тут должен действовать закон равновесия. Он во всём (вот бы это наконец понять всем нам!), материя сущности набирает свой естественный возраст, а её сознание стремительно молодеет, отбрасывая за ненадобностью метафизические знания бытия.
Что поделаешь тут? «Что-то теряешь, но что-то находишь!» – известная формула.
Таков закон сохранения Сути.
Впрочем, в нашем с ней случае это-то как раз и не бесспорно: равновесие Мироздания человеческим умом не охватить. Её «Потерянная тетрадь» уже как три года живёт в нашем настоящем, о её генетически временном путешествии во времени знают ТЕПЕРЬ все, но ведь кто-то да должен был всю эту небылицу рассказать нам.
– Ну, хорошо! – задумывается она. – А я могу… ТЕПЕРЬ просто посмотреть в зеркало?
– Зачем?
– Не знаю… зачем, – огорчается. – Просто мне очень хочется.
– Хочется… что?
– Увидеть.
– Увидеть… кого?
– Того, кто там в отражении.
– Зачем?
– Я хочу просто… знать.
– Что?
– Кто… сидит… во мне.
– Или ты в нём, – задумываюсь.
– Пусть так, – неохотно соглашается. – Мне просто очень, очень нужно увидеть… её.
– И узнать… её?! – не столько подсказываю, сколько поражённо спрашиваю свою девчушку.
– И узнать, – легко соглашается она.
Вот оно! Наконец-то! Ура!
Нашёл.
Нашли.
Умничка ж ты моя! Вот же оно то, что ТЕПЕРЬ должен сделать именно я, мы!
Узнать! Просто узнать её, их в этом образе и… больше ничего. Как только это мы сделаем, их сущности расстанутся, и каждая из них, на мгновение задержавшись здесь со мной, в моём настоящем, отправится в своё время.
– Будущее нигде не записано, дедушка, нигде!
Боже ж ты мой, как мог я не признать тебя сразу!
– Конечно, внучка, конечно, – соглашаюсь, улыбаясь широко раскрытыми… глазами и боясь спугнуть… этот поистине неподражаемый момент. – Но всё-таки в общих чертах оно, наше будущее, предопределено, и его безличностные контуры, если хорошенько подумать, вполне можно предугадать.
– Что такое безличностные… контуры? – вспыхивают родные, знакомые, немного ироничные, с лёгким недоверчивым прищуром глаза моей… ныне десятилетней малышки-внучки Марины Крылышкиной – из тринадцатилетнего подростка с шестнадцатилетними знаниями гостьи из будущего Марины Валерички.
Вот, оказывается, почему я не признал тебя сразу.
Мы ж, действительно, ещё ни разу