Она улыбнулась навстречу Тиму, приветствуя поднятием фарфоровой чашечки-напёрстка, которую держала за ручку длинными, наманикюренными пальцами с длинными ногтями, покрытыми лаком жемчужно-розового цвета. Девушка кивнула, приглашая сесть на табурет по ту сторону стола.
Тим присел. Взял чашку-напёрсток за витую ручку и сделал глоток, опасаясь, что будет горячо. Горячо не было. Было очень вкусно.
«Что же там было вчера-то?» – подумалось Тиму.
Вяло шевельнулись воспоминания.
Ночной клуб в неоновом оформлении вывесок. Из него приглушённо бухают сабвуферы. Громиле на фейсконтроле он предъявляет удостоверение с напечатанным портретом. Не его, а хайратого американского мужика, который ловил молнии на медный ключ, привязанный к воздушному змею.
Привратник забрал «удостоверение» себе, как одноразовый пропуск, и снял с крючка бархатный шлагбаум-удав, что преграждал вход.
Клубешник!
Он внутри. Басы, как волны, то подавляют, то возбуждают. Протолкнулся к барной стойке. Три двойных виски, по старинному обычаю, и в метусящуюся на танцполе толпу – отдаться хореографическим импровизациям.
Вспышки лазеров, дёрганный свет стробоскопов…
Столкнулись попами. Оглянулись друг на друга. Зажестикулировали друг другу, то ли извиняясь, то ли возмущаясь. Пригляделись друг к дружке, и… понравились.
Принятое дивой приглашение пройти к бару на «стопку мира».
Зацепились языками. Разговорились.
К «стопке мира» заказали добавку.
Ради знакомства он пил горящую самбуку, хотя терпеть её не мог.
Брудершафты, штук пять, со всё более продолжительным с каждым разом, обязательным поцелуем.
Его ладонь, как бы случайно, оказалась на одной из её грудей. Возражений не последовало. Последовало предложение пойти танцевать…
Потом провал в памяти, и пробуждение на атласных простынях и кружевных подушках, под одеялом в кружавчатом пододеяльнике…
Тим выпил кофе одним глотком, аккуратно поставил чашечку на блюдце, и воззрился на свою сотрапезницу.
«Если всё это, – подумалось ему, – было моим, а я ни шиша не помню, то кто я после этого?…»
Вслух это прозвучало несколько по-другому:
– Я – Тим, – представился он.
– Я знаю, – ответила Немальвина. – А ты забыл, как зовут твою Марину? – Поинтересовалась она. – Хотя, после того, что было – это не удивительно.
– А было-то что? – спросил Тим, чувствуя, что краснеет.
Он даже попытался незаметно поплотнее запахнуть халат.
– Ты так по-разному меня называл, что не грех запамятовать