– А ты любопытный, Ваня. – сказала женщина, – если бы я кормила его понарошечной едой, мне бы тогда точно с ним не надо было гулять.
– А, понимаю, тетя, он бы тогда сдох.
– Не совсем… Называй меня Людмила Степановна.
– Хорошо, тетя! А почему у вас дяди нет? Только Крутик?
Женщина посерьезнела. Потом улыбнулась и ответила:
– Ох, Ваня, у собак есть преимущество перед дядями – верность!
– Надо маме сказать, чтобы вместо папы овчарку присматривала.
Женщина смеялась. Мальчик подошел еще ближе. И спросил:
– А можно я Крутика поглажу?
– Конечно!
Мальчик осторожно гладил песика. Крутик заурчал, ему явно нравилось.
– Тетя Люд… А если на вас хулиганы нападут, Крутик их съест?
– Скорее всего, я съем хулиганов!
– Прикол! А давайте меняться. Вы мне на вечер Крутика, а я вам папу?!
– Не уверена, что твоей маме эта идея понравится.
– А мы ей не скажем.
Из подъезда вышел мужчина и громко крикнул Ване:
– Ваня, пойдем быстрее! Опаздываем!
Мальчик сказал женщине с собакой:
– Ну вы подумайте.
– Хорошо, Ваня. Рада была поговорить. До свидания.
– До свидания, тетя Людмила Степановна!
Мальчик побежал к отцу, крича на ходу:
– Пап, на вечер ничего не планируй…
«Калифорникейшн»
Вот есть такой классный сериал – «Калифорникейшн», и я очень хорошо запомнил одну деталь. Как вы понимаете, действие происходит в Калифорнии. Главный герой – писатель и у него кабриолет «Порше» (у нас в лучшем случае у него был бы велосипед). Но история не об этом. Так вот, из-за ДТП на «Порше» разбилась фара. И весь сериал герой гоняет с одной фарой и не парится. Более того, когда он сменил машину, на новой он уже сам монтировкой разбил фару.
Как-то еду я, размышляю, ну как так, ты за рулем машины с поломанной фарой? Меня бы прям это бесило бы, думал я. Потом меня в пробке подрезал водитель маршрутки с ласковой фамилией Кукуй. В результате Виталий Игоревич Кукуй погнул мне немного правое крыло. И я решил пойти на эксперимент. Не буду чинить. И всё тут! Поначалу получалось не очень, беспокоило общественное мнение, и подключались обсессия с компульсией. Мысли были такие:
– Едешь на уродской машине с помятым крылом, что же люди подумают?!
– Сейчас крыло погнуто, а завтра уже на капот вмятина перейдет. Это ж не просто машина, это живой организм.
– Вот будет маргинал какой-нибудь идти рядом с машиной, увидит вмятину и подумает: «Раз водителю это нравится, то, пожалуй, выбью-ка я ему лобовуху!»
Короче, тревога шкалила. Напрягало, что еду на сломанной машине. Ощущения целостности не было. А потом ничего, прошло. Мне даже начала нравиться моя вмятина. Она нарушает симметрию, подчеркивает мою индивидуальность, это даже как-то очень по-философски. В мире нарциссизма, когда кругом все стремятся к идеальности, у меня не идеальная машина. А чё, могу себе позволить.
Поэтому