– Ты успела осмотреться? – Эванс с интересом задает вопрос. – Я узнал насчет холмов. На них можно подниматься до пяти вечера.
– До пяти? Значит, я не успею сегодня…
Немного расстраиваюсь, ведь желание взобраться туда и увидеть прекрасные пейзажи, не теряя при этом ни капли времени, уже охватило меня полностью.
– У тебя еще три недели. Я просто предупредил. – Он пожимает плечами.
– Спасибо. – Я прикусываю губу в легком смущении. – Увидимся тогда. Приятно было познакомиться с вами.
– Ага, – слышу я после того, как отхожу в сторону.
– Постой, Джитта. – Голос Филиппа, который я ранее не слышала, врезается мне в уши.
Я задерживаю дыхание от неожиданности и замираю на месте. Чего он от меня хочет?
Медленно оборачиваюсь, вновь в страхе. Чего я боюсь? Каждого его движения. Такие приметные парни никогда не обращаются к тебе просто так, всегда есть определенная цель, которой они хотят добиться.
Филипп подходит ближе. Похоже, цирковое представление для всех начинается – ребята заинтересованно наблюдают за его действиями, и, безусловно, во взгляде Сандры, направленном на меня, я замечаю агрессию.
– У тебя лямка перевернулась.
Дыхание сбивается, когда он приближается ко мне вплотную и переворачивает лямку на комбинезоне, а потом шепчет мне на ухо:
– Вспоминай, Джи, кто я такой.
Меня пробивает дрожью. Сильнейшей дрожью из всех, что я когда-либо чувствовала. Филипп. Филипп. Я не знаю никакого Филиппа, определенно.
– Вспоминай, одуванчик.
Отсчитываю ровно пять секунд. Не спеша, глубоко дыша. «Одуванчик». От этого слова будто током прошибает. Ощущаю, что я не в силах справиться с нахлынувшей болью. Меня словно с головы до пят облили ледяной водой. Все это из-за хитрых ухмылок, горячего, опаляющего мое ухо дыхания и металлического взгляда проклято-черных глаз Филиппа.
– Отойди, – сквозь зубы шиплю я, сильно сжимая кулаки. Делаю шаг назад, меня шатает. Тяжело удержать равновесие. Все замечают, что со мной что-то происходит. Я будто оказываюсь в клетке. Каждый прут в ее решетке – одна из моих ран.
Филипп смеется, как ни в чем не бывало поправляет свою прическу. Господи! Я хочу провалиться сквозь землю.
Ухожу так быстро, как только позволяют гудящие ноги. В ушах стоит лишь звон и отголосок его хриплого смеха. Я будто превращаюсь в марионетку, не чувствующую собственного тела. Когда я отхожу достаточно далеко, то опускаюсь на землю, падаю, позволяя себе проявить слабость. Задыхаюсь от слез, и не вижу ничего, кроме леденящих душу воспоминаний.
Я кручусь перед зеркалом, рассматривая свой наряд: синее платье чуть ниже колена, кружевной пояс, бордовые балетки. Высокий хвост подчеркивает шею и немного выделяющиеся ключицы.
– Ну, как я выгляжу? Отвечай честно,