Хьюго снова разобрал смех:
– Боже мой, так он представляет себе дружбу?
– Но вы там были?
– Да, на следствии – все, кроме Изабелль, которая, как мы решили, украсила бы собой помещение, но не смогла бы помочь делу. Там оказалось довольно скучно. Бесконечные, не имеющие отношения к делу медицинские подробности – о прекрасном состоянии его сердца, легких и пищеварительной системы. Насколько я понимаю, он мог бы жить вечно, не надень себе на шею ремешок.
– А на похоронах вы тоже были?
– Да, в кембриджском крематории. Удручающая процедура. Скорбящих было всего шестеро, не считая людей из похоронного бюро: мы трое, Рональд Келлендер, его секретарь (или домоправительница – не знаю) и старая нянечка в трауре. От ее присутствия все выглядело еще мрачнее. Она до того напоминала старую прислугу семьи, что я был готов принять ее за переодетую сотрудницу полиции.
– С какой стати? Такой у нее был вид?
– Нет, но ведь и вы не похожи на частного детектива.
– Вы не знаете ее имени?
– Нет, нас не представили. Там была не очень-то приветливая атмосфера. Помнится, никто не перекинулся даже словом. Сэр Рональд изображал скорбь, как король на погребении наследного принца.
– А мисс Лиминг?
– Супруга царствующего короля. Не хватало только черной вуали на лице.
– Я подумала, что она горюет всерьез, – сказала София.
– Остается только гадать. Дай определение, что значит «горевать». И «всерьез».
В разговор вмешался Дейви, перевернувшись на живот, как резвящийся щенок:
– Мне показалось, что мисс Лиминг вот-вот разрыдается. Кстати, пожилую даму звали Пилбим; во всяком случае, так было написано на венке.
– Жуткий крест из роз с черной лентой? Можно было догадаться, что он от нее. Но откуда такая уверенность?
– На что нам глаза, милая? Служащие похоронного бюро сняли венок с гроба и прислонили его к стене. На ленте было написано: «С искренней симпатией от няни Пилбим».
– А-а, помню, – протянула София. – Очень трогательно! Бедная нянечка, здорово ей пришлось потратиться!
– Марк когда-нибудь упоминал няню Пилбим? – спросила Корделия.
Приятели быстро переглянулись. Изабелль покачала головой. София сказала:
– При мне – нет.
– Он никогда не говорил о ней, – заметил Хьюго, – но я, кажется, видел ее однажды еще до похорон. Она пришла в колледж недель шесть назад – в день рождения Марка, когда ему исполнился двадцать один год, и спросила, можно ли его повидать. Я как раз был у привратника, и Роббинс спросил меня, где Марк. Она поднялась к нему в комнату и пробыла у него около часа. Я видел, как она уходила. Но он ее ни разу не упоминал – ни тогда, ни потом.
А вскоре после этого он бросил колледж, подумала Корделия. Есть ли здесь связь? Придется размотать эту ниточку, какой бы тонкой она ни была. Из праздного, если не извращенного, любопытства она спросила:
– Там были еще цветы?
Ответ