– Да.
– У нас есть одна вакансия. – Она прошла к стеклянному шкафу по правую руку от своего стола. – Весьма сложный работодатель и ездить не близкий свет, однако, если вы не против попробовать…
– Да, я могу.
– Оплата очень хорошая, то есть компенсация за требовательность весьма достойная, однако, хочу предупредить, за последние полгода сменилось уже двести семьдесят шесть кандидатов.
Я ахнула: – Что, так трудно?
– Вы знаете, обычно от кандидатов отказывается работодатель, но те, c кем удалось пообщаться, сетуют на чрезмерно трудные правила рабочего распорядка. – Она выудила бумажную папку и положила её на стол. – Рано приходится вставать и какие-то ещё вопросы с ограничением личного пространства.
– Личного?
– Вроде как работодатель против того, чтоб сотрудники пользовались мобильными телефонами и настаивает на ношении формы.
– Но в этом нет ничего особенного. – Увидев предлагаемую зарплату на пожелтевшей странице, что протянула мне Анна, я решила, что смогу работать даже в комбинезоне заключенного, если этого захочет работодатель. Такие деньги за должность помощника? Господи, люди просто борзеют отказываться от таких сумм из-за дурацкого телефона. Это даже больше, чем я зарабатывала в посольстве. Было странно, что текст написан от руки и, кажется, чернилами, но кто я такая, чтобы спорить. Я могу и кровью расписаться, если попросят. Не в том положении, чтоб выделываться.
– Я рада, что вы так думаете. – Анна указала на адрес. – Вы когда смогли бы приступить?
– Хоть завтра.
Глава 2
– В смысле, не будет второго интервью? – Фиона как-то не очень радостно восприняла мою новость о трудоустройстве и не присоединилась ко мне прыгающей по гостиной. – Это как-то странно.
– Меня вся страна знает. – Я потрясла перед её носом договором. – Что тут ещё спрашивать? Ты что, не рада?
– Я рада. – Она взяла меня за руку. – Правда! Просто, даже не верится.
– Если тебе не верится, прикинь, каково мне! – Последний год я действительно почти смирилась с мыслью, что буду до конца своих дней нести бремя позора и клеймо преступницы, будучи ложно обвиненной, но виновной в глазах многих. В классическом любовном треугольнике между мужем, женой и любовницей крайней всегда выходит любовница. Не будь её, прекрасная ячейка общества не распалась бы, не было бы конфликта и жена не зарядила бы пистолет. Только вот никто не понимает, что любовница в этом конкретном случае не знала, что есть та третья, законодательно закрепленная вершина в треугольнике. Никому нет до этого дела.
– Давай ложись пораньше, ехать, и правда, далеко. – Фиона вернула мне договор, который пролистала.
– Хоть на Луну. – Я взяла её за обе руки и подхватила кружится по комнате. – Сначала на поезде, а потом меня встретят.
– Ты хоть звони или пиши, я буду волноваться.
– Звонить нельзя, после работы поговорим.
– Это тоже странно.
– Это нормально.