– Вас очень удивит то, что я собираюсь сказать, – продолжала миссис Бертон-Кокс. – Но, читая ваши книги, я поняла, что вы знаете человеческую природу и полны сочувствия и что если кто-то в состоянии ответить на мой вопрос, так это именно вы.
– Право, не думаю… – промямлила миссис Оливер, пытаясь подобрать слова, могущие объяснить, что она не уверена в своих способностях подняться на требуемую от нее высоту.
Миссис Бертон-Кокс обмакнула в кофе кусок сахара и стала грызть его так хищно, как будто это была кость. «Возможно, слоновая кость, – подумала миссис Оливер. – Из слоновой кости зубы у собак, клыки у моржей и, разумеется, бивни у слонов. Огромные бивни…»
– Первое, что я должна у вас спросить, – не умолкала миссис Бертон-Кокс, – хотя я уверена, что права, – это есть ли у вас крестница по имени Селия Рэвенскрофт?
– О! – воскликнула приятно удивленная миссис Оливер. Против крестницы она не возражала. У нее было достаточно много крестниц – и крестников, если уж на то пошло. С годами ей все труднее становилось припоминать их всех. Она должным образом выполняла обязанности крестной – посылать крестникам игрушки на Рождество, когда они маленькие, навещать и принимать у себя их вместе с родителями, иногда забирать их из школы, дарить им щедрые подарки на совершеннолетие и на бракосочетание. После этого крестники обычно отдаляются – уезжают за границу работать в посольствах, преподавать в иностранных школах или осуществлять различные проекты, постепенно исчезая из вашей жизни, и вы очень рады их видеть, если они внезапно вновь появляются на горизонте. Но при этом нужно вспоминать, когда вы видели их в прошлый раз, чьи они дети и каким образом вы стали их крестной. – Селия Рэвенскрофт, – повторила миссис Оливер, напрягая память. – Да, да, конечно…
Не то чтобы перед ее мысленным взором предстал образ Селии Рэвенскрофт, чего, впрочем, не происходило уже очень давно. Она отправилась на крещение Селии, принеся в подарок изящное серебряное ситечко времен королевы Анны. Через него удобно процеживать молоко, а если крестнице срочно понадобятся деньги, она сможет продать его за недурную сумму. Да, ситечко 1711 года. Куда легче запомнить серебряный кофейник, чашку или ситечко, чем самого ребенка…
– Да, да, конечно, – повторила миссис Оливер. – Боюсь, я уже давно не видела Селию.
– Она очень импульсивная девочка, – заметила миссис Бертон-Кокс. – Я имею в виду, слишком часто меняет свои идеи. Разумеется, у нее высокий интеллект и она отлично успевает в университете, но ее политические убеждения… Полагаю, в наши дни у всех молодых людей имеются политические убеждения.
– К сожалению, я редко имею дело с политикой, – сказала миссис Оливер, для которой политика всегда являлась анафемой.
– Я полностью вам доверяю и хочу откровенно сообщить, о чем именно я хочу узнать. Уверена, вы не станете возражать. Я слышала от многих, как вы добры и любезны.
«Уж не попытается