Ну я и рассказала.
Сначала о том, как приехала в клуб в Каю, но не успела войти, услышав не предназначенный для моих ушей разговор шайки бандитов. На том моменте, где они поймали меня и принялись угрожать, у Печеньки глаза стали размером с пятицентовик. На укусе оборотня я внимание не заостряла. Испытанные ощущения были очень личными, и делиться ими, даже с любимой сестренкой, не хотелось. Зато описание сцены перестрелки повергло ее в шок. А внезапное преображение барыги в копа, и последующий мой арест вызвали нешуточное возмущение.
– Одного не пойму, зачем он тебя в камеру посадил? – спросила Куки, когда я закончила и со своими приключениями, и с кровью.
– Придурок, потому что. Я ему операцию завалила, отомстить, похоже, решил.
– Странно все это. Он, выходит, спас тебя от тех мордоворотов, и тут же за решетку… Может в метке дело?
– А ты что-то знаешь об этих метках? Я с оборотнями раньше дел не имела, но слышала, как Энджи, моя соседка по камере, назвала ее «брачной».
– Прости, сестренка, но я тоже не сильно в теме. Читала, что такой отметиной оборотни свадебный обряд заканчивают. Что-то вроде присвоения… собственнические заморочки, – она махнула рукой, показывая, что смысла в подобном ритуале не много, – но знаешь, ты права. Папочке этой истории лучше не знать. Крепче спать будет. Я позвоню Кевину и предупрежу, чтобы держал рот на замке.
– Спасибо, Печенька!
– Спасибо в кармане не звенит. Будешь должна, – подмигнула мне Куки, – кто знает, вдруг мне тоже понадобится помощь, вот и напрягу тебя.
– Напрягай сколько хочешь. Ты же знаешь, я ради тебя на все готова.
– Так уж и на все? – рассмеялась плутовка, – ты не думай, я не дурочка, и заметила, как ты губки кусала, когда про своего волка рассказывала.
– Ничего подобного…
– Смотри, к родителям в гости не заявись, пока метка не сойдет. Отец взбесится, устроит детальный допрос и объявит месяц домашнего ареста. За ним не заржавеет.
– Черт! Я обещала им с мамой сегодня вечером прийти на ужин, – тут же поникла я, – и что теперь делать?
– Обвяжи шею шарфиком, и скажи, что это последний писк ванкуверовской моды.
– Или лучше притворюсь больной.
– Тоже вариант, – обменявшись поцелуями, я проводила сестру до двери, дождалась, когда она сядет в машину, закрыла замок и поплелась в спальню.
Паршивец Шабо, развалился поперек кровати, и больно царапнул меня по руке, когда я попыталась отвоевать себе местечко. Пришлось даже изобразить адские муки, чтобы комок шерсти смилостивился, подвинулся, а затем и вовсе улегся у меня под боком, милостиво позволив трепать его за ушком.
А потом был сон. Чувственный и пьянящий. В котором я снова и снова переживала тот безумный момент, когда в мою шею входили острые клыки, сильные руки прижимали к крепкому мужскому телу, а по телу разливалась сладкая истома.
Чертов оборотень, и тут меня достал!
Глава 9
Лунный