Ирбис не удивился. По сути, именно этого он и ожидал. Зато теперь по праву может стребовать долг в свою пользу.
– По ходу, предупредили его, не иначе, жопой чую, – чуть громче усмехнулся Тамерлан.
– Базар фильтруй, – одернул Гоша подчиненного.
– Лады, шеф, – насупился Тахиров и зыркнул с балкона. – Слушай, Гоша, а чего мы тут обосновались, а? В борделе оно всяко приятнее, чем слушать вопли всяких мудозвонов.
– Сдох в тебе ценитель прекрасного, Тамир, – подметил Ирбис, который смотрел отнюдь не на сцену. Его внимание было полностью сосредоточено на зрительском зале, а конкретнее – на шестом месте десятого ряда.
– Можно подумать, пахан, вроде тебя, разбирается в опере, – пробубнил мужик. – Все ж знают, по какой причине наши парни шерстят здесь по пятницам.
– Завянь лучше, – Ирбис перевел на собеседника цепкий взгляд, в глубине которого сверкнул металл. – Еще новости?
Тахиров отрицательно замотал головой. Почуял, что перегнул. А потому решил свалить, пока шеф не сменил милость на лютый гнев.
– Свободен, – обронил Георгий и отвернулся.
Взгляд нащупал только пустое кресло. За грудиной заклубились ярость и злоба.
– Макс! – рявкнул он так, что, кажется, даже оркестр перестал играть.
Начбез появился моментально, вынырнув из-за портьеры, будто только и ждал гневного рычания.
– Виноваты, Георгий Матвеевич. Ищем. Перекрыли выходы. Никуда девушка не денется, – пояснял Максим, а Ирбис уже медленно поднимался со своего кресла.
Что ж, девка сама напросилась! Он давал ей время. Давал выбор. Но теперь – щадить не станет. Возьмет то, что принадлежит ему.
Решительным шагом вышел из лоджии. Спустя двадцать минут парни доложили о том, где именно оказалась Короткова. И он рванул по названному адресу.
Ярость не стихала. Мужчина все сильнее накручивал себя, только распаляя и так ослепляющий его гнев.
И отказывался вкуривать ситуацию. Нет, он прекрасно знал, к чему все ведет. Но, млять!
Коротков, сука!
Выдыхай, Гоша, выдыхай!
Сука Коротков! Оставил дочь долги отдавать? Гнида!
За минувшие дни Ирбис свыкся с другой мыслью. Смалодушничал, решив, что не прибегнет он к вынужденным мерам. И мужики сами между собой все решат.
А тут… Бегство старика многое решило.
Гоша на секунду прикрыл глаза, просто чтобы не сорваться на парнях. Не надо оно им. Вдруг еще грохнет кого в пылу гнева. А пока что каждый человек на счету.
Он методично выуживал из памяти все, что знал о наследнице Короткова.
Единственная дочь. Окончила педагогический. Работает в гимназии. Классное руководство четвертого, мать его, «Б». По пятницам ходит в театр.
Ирбис совсем некстати вспомнил фото дочки врага. Тогда он счел ее невзрачной. Но когда увидел своими глазами две недели назад, понял, насколько встрял.
Что-то было в ней, в этой Евдокии Коротковой.
Или Гоша просто устал? Да и баб давно у него не было.