Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия. Татьяна Руденко

степени. Нынче невозможно надеть платья из материи, стоящей менее двадцати пяти или тридцати рублей за аршин, ежели она широкая, и тринадцати или пятнадцати, если узкая: иначе вы тотчас будете иметь мигрень, спазмы и все их «плачевные» последствия. Бегите, бегите в магазин великого Гибера! <…> Вообразите себе атлас бледнорозовый, – самой пленительной бледности, – самой отличной доброты; на нем чудные разводы, тоже бледно-розовые, но немножечко краснее грунта, от которого они превосходно отделяются своим отблеском; а по ним еще разбросанные в известных расстояниях прелестные цветки, коричневые, зеленые, темно-розовые, оттененные так нежно, так художнически, что их можно было бы принять за самое совершенное китайское шитье. Вот истинно гениальное произведение! Да как дешево! Двадцать три рубля за аршин (атлас этот узок). Все платье стоит, я думаю, не дороже четырехсот пятидесяти рублей. <…> А если эти платья не по вашему карману, там есть другие, столько же восхитительные, но подешевле. Есть один широкий атлас, по тридцати рублей за аршин; удивительный, невообразимый, чудо вкуса, прелести, искусства; грунт коричневый блестящий, и по этому грунту рассыпаны маленькие розы с зеленью, вытканные с таким неподражаемым искусством, что можно было бы принять их за живые розы»²²⁵.

      В 1830-х годах модные швеи просили за фасон от 60 до 100 рублей²²⁶. В очерке К. Павловой находим пояснение: «У Madame Andre. фасон стоит вдвое дороже самой ткани»²²⁷. Москвичи судачили о траурном платье

      Екатерины Петровны Пашковой, стоившем ей 700 рублей. А.Я Булгаков восклицал: «Траурное! Заметьте, что может быть проще траура!»²²⁸ Во время масленичных балов 1847 года на представительницах высшего петербургского общества видели немало великолепных нарядов: «Изобилие и роскошь кружев – невероятны. Например: платье на К.Ю. было все кружевное на розовом чехле. И знатоки ценят это платье в 15 000 руб. асс.!»²²⁹

      По свидетельству В.Г. Белинского, самая умеренная стоимость фрачной пары у московского портного в 1834 году составляла 30 рублей ассигнациями²³⁰. В том же году столичная «Северная пчела» сообщала: «Хороший фрак у лучшего мастера стоит ныне 150 р.»²³¹. Герой И.И. Панаева мечтал о фраке за 120 рублей, столько просил портной с Невского проспекта²³². Преподаватель Московского университета И.М. Снегирев в 1835 году «заказал у Отто фрак с пантал[онами] и жилеткою [за] 220 р. и дал задатку 50 р. асс.»²³³.

      Знание цен ограждало обывателя от неприятностей. Белинский по приезде в древнюю столицу приобрел у «дешевого» сапожника опойковые полусапожки за 14 рублей ассигнациями, «по наружности прекрасные полусапожки, но они не более двух дней были крепки. Шельма, взявши… такую цену, не постыдился употребить на… сапоги товару с изъяном. Искусно затертые, замазанные и зачищенные дыры скоро открылись. Я после узнал, что в Москве за очень хорошие опойковые полусапожки не более 6 или 8 асс. берут»²³⁴.

      Цены на изделия могли «вздуться», например, в канун государственных торжеств. В августе 1826 года состоялась коронация Николая I. «Еще с апреля месяца древняя столица