Существовал и другой, легальный путь. Видимо, из-за неуёмной жадности Геринга штурманам бомбардировщиков приходилось постоянно подхалтуривать пилотами пассажирских рейсов «Люфтганзы». Сегодня у кого-то не выдержали нервы. Или слишком близко к разведчику подобрались самолёты большевиков, или очень наглым был фашист, перешедший на бреющий полёт ровно над позициями батальона Ненашева.
– Да чтоб у тебя керосин, сука, кончился! – погрозил вслед кулаком бригадир, вызывая изумлённый взгляд Максима.
– Знаешь, отец, руководство руководством. Твоё право. Но мне здесь ровно через два дня немца встречать. Каждый ствол нужен. Прибудет начальство – вали всё на меня. Мол, оружием угрожал, лицом по земле возил. Топтал, наконец. – Максим поймал ответную усмешку. – Как закончите, сразу готовьтесь к эвакуации. Чтоб по первому свистку чемоданы схватили – и на восток. Сухпайком дня на три вашу команду обеспечу. А ещё запрос всё же пошли, но на бумажке.
Оружейник пристально посмотрел на капитана и вновь покосился на небо. Да, не шутит и точно знает, что не успеют рассмотреть его бумагу.
– Хорошо, сделаю. Но смотри, я твои слова запомнил! Чтоб отказу потом не было!
Максим развёл руками, а бригадир, что-то бурча под нос, ушёл.
Вот и появились у него почти морские пушки. Такую махину руками не развернуть. Хорошо, сектор обстрела в шестьдесят градусов. Но часто стрелять нельзя, без охлаждения выйдет из строя.
Капитан задумчиво поскрёб подбородок. Лучше, чем ничего. Минус одно раздвоение личности в воскресный день. Не придётся до первых выстрелов галопом нестись на местный полигон.
Ещё гадал насчёт самолёта. Случайность или вброс дезы на ту сторону прошёл успешно? Хотя какая деза! Если хочешь кого-то обмануть, рассказывай только правду, но клади её в три короба.
После обеда из Бреста вернулся Иволгин.
Попросил разрешения собрать всех командиров, послушать свежие тезисы. Партийный ты или нет, аполитичным хомячкам не место в Красной армии. Так что и комбат присутствовал, как идейно сочувствующий.
Ничего странного, всё по Уставу ВКП(б), а потом, он же сам решил расти над собой, с юности хорошо зная, что такое обком или горком партии, а особенно их первый секретарь.
Выражаясь по-морскому, кратко: первый после Бога. Мнение его перевесит любое постановление исполкома, слово прокурора или решение суда. О военных – отдельный разговор, их обычно «просят», а они очень быстро и незамедлительно «снисходят», стараясь сразу выполнить его желание. Всё просто: офицерские жёны и дети – те же граждане-обыватели со своими нуждами и бедами, да и военный городок подчас стоит не в пустыни.
– Товарищ Теплицын