Москва рок-н-ролльная. Через песни – об истории страны. Рок-музыка в столице: пароли, явки, традиции, мода. Владимир Марочкин

Мы разговорились, я сказал ему, что играю в „Центре”, и на него это произвело огромное впечатление, поскольку он уже слышал записи „Центра”. В итоге мы довольно быстро подружились на почве обоюдного увлечения „новой волной” и панком. Кроме того, вскоре выяснилось, что Дима живёт в том же самом доме на проспекте Вернадского, где жила Ира, моя будущая супруга, в соседнем подъезде. Мы стали общаться, несколько раз Маценов приходил на репетиции „Центра”, бывал на концертах, а я стал захаживать к нему в гости. У Дмитрия была неплохая коллекция различной музыки на виниловых пластинках и кассетах. В какой-то момент мы стали вместе музицировать, и однажды я почувствовал, что мне очень комфортно играть с Маценовым. В „Центре”, честно говоря, у меня не все получалось, и если рок-н-ролл мне давался легко, то Васины вещи играть было почему-то сложно.

      Всю зиму и весну „Центр” довольно много выступал: раза два в неделю как минимум, а то и чаще. На лето мы разъехались на каникулы, а когда осенью вернулись, то почувствовали, что ни у кого нет настроения продолжать дальше. И у меня, и у других появилась какая-то апатия, связанная с тем, что выхода из андеграунда не существовало.

      А потом в „Центре” появился Валера Саркисян, который играл гораздо лучше меня и очень стильно выглядел. И я понял, что делать мне в „Центре” уже нечего и надо как-то менять обстановку. Видимо, и ребята это понимали. Однажды мы с Локтевым сидели в буфете Центрального дома художника, это было модное место, где собиралась продвинутая молодёжь. Мы разговорились и вскоре пришли к выводу, что мне в „Центре” лучше больше не играть. В этот же вечер я позвонил Маценову, и мы договорились, что будем делать ансамбль.

      Маценов привёл барабанщика Сергея Раскатова, своего друга, который сразу вписался в группу. Осталась вакансия басиста, на которую я пригласил Сергея Кудрявцева, с которым раньше играл в „Центре”. Он с радостью откликнулся. Мы стали репетировать и уже скоро выступили в общаге ДСВ. Именно там был наш первый концерт».

      Вот так в столичном андеграунде появилась группа «Проспект», эффектно исполнявшая твисты и рок-н-ролл. Столичным студентам, а также их родителям понравились забавные песни ансамбля, в которых изящно переплелись радостные ритмы 1960-х и причудливые изгибы «новой волны». Влияние родителей сказалось и на имидже музыкантов: строгие пиджаки, узкие галстуки, узконосые ботинки – так одевались стильные молодые люди в 1960-х. Импонировал публике и неагрессивный, «сдержанный» стиль общения, практиковавшийся музыкантами «новой волны»: ребята из «Проспекта» старались играть быстро и горячо, но как бы выдерживая холодный, «научный» подход – казалось, именно так было принято вести себя в обществе в те годы, когда папы и мамы были молодые и только-только вошли в науку, чтобы совершить в ней научно-техническую революцию.

      Вот как Алексей Борисов объясняет своё стремление приблизиться к эстетике 1960-х: «Мои родители всю жизнь проработали в вычислительных центрах, поэтому и моё детство прошло среди компьютерной