– Нет.
Вставив ингалятор в ноздрю, Конрой затянулся.
– Хочешь суси? – Он отставил ингалятор на стол. – С час назад мы поймали пару окуней.
Тернер не шевельнулся, по-прежнему в упор глядя на Конроя.
– Кристофер Митчелл, – негромко произнес Конрой. – «Маас-Биолабс». Руководитель их гибридомного[6] проекта. Он переходит в «Хосаку».
– Никогда о нем не слышал.
– Так я тебе и поверил. Хочешь выпить?
Тернер покачал головой.
– Кремний – уже вчерашний день, Тернер. Митчелл – это тот самый, кто заставил работать биочипы, а «Маас» сидит на всех базовых патентах. Ну да кому я рассказываю. Митчелл – спец по моноклональным антителам. Он хочет выбраться. Ты и я, Тернер, мы с тобой должны его вытащить.
– Я думал, я в отставке, Конрой. Мне неплохо отдыхалось.
– Именно это и сказал консилиум психиатров в Токио. Ну то есть ты же пообтерся уже немного, а? Она психолог-практик, на жалованье у «Хосаки».
На бедре Тернера задергался мускул.
– Они говорят, ты готов, Тернер. После Нью-Дели они немного волновались, так что хотели лишний раз перепроверить. Заодно и какая-никакая терапия – никогда же не повредит, верно?
2
Марли
Для собеседования она надела лучший свой жакет, но в Брюсселе шел дождь, а денег на такси у нее не было. От станции «Евротранса» пришлось идти пешком.
Ладонь в кармане выходного жакета – от «Салли Стэнли», но уже год как ношенного – белым узлом скрутилась вокруг скомканного факса. Факс ей больше не нужен, адрес она запомнила, но, похоже, ей никак не выпустить бумажку, как не победить транс, который держит ее в своих тисках. Ну вот она все смотрит и смотрит в витрину дорогого магазина мужской одежды. Взгляд Марли попеременно застывает то на солидной фланелевой рубашке, то на отражении собственных темных глаз.
Нет сомнений, одни лишь эти глаза будут стоить ей работы. Даже мокрые волосы не в счет – теперь она жалела, что не позволила Андреа их подстричь. Ведь глаза выставляли напоказ всем, кто потрудится в них заглянуть, боль и вялость, и уж это точно не укроется от герра Йозефа Вирека, наименее вероятного из возможных нанимателей.
Когда доставили факс, Марли настаивала на том, чтобы отнестись к нему как к дурной шутке – мол, просто еще один докучливый звонок. А докучали ей предостаточно, спасибо журналистам. Звонков было столько, что Андреа пришлось заказать специальную программу для телефона в своей квартире. Программа не пропускала входящие звонки с номеров, которые не были занесены в постоянную память телефона. Потому-то, уверяла Андреа, и прислали факс. Как еще с ней могли связаться?
Но Марли лишь качала головой, глубже закутываясь в старый махровый халат Андреа. С чего это вдруг Вирек, невероятно богатый коллекционер и меценат, пожелает нанять опозоренную бывшую кураторшу крохотной парижской галереи.
Тогда приходил черед Андреа качать головой в раздражении на эту новую, «опозоренную»