Лина и Сергей Прокофьевы. История любви. Саймон Моррисон

после прибытия Лины в город. Вновь полная амбиций, она приехала в Милан, чтобы работать над вокальной техникой, расширить репертуар и попробовать себя на оперной сцене. Для занятий Лина выбрала вокализы знаменитого тенора XIX века Марко Бордоньи – 24 вокализа для сопрано и меццо-сопрано. Судя по штампу, она приобрела этот ценнейший сборник в Париже. Лина хранила его на протяжении всей жизни; он не затерялся даже во время ее пребывания в сталинском варианте ленинских трудовых лагерей. Через все испытания прошли партитуры, среди которых были «Риголетто» Верди и «Ромео и Джульетта» Гуно для голоса и фортепиано на русском языке. Они были изданы в Москве, и Лине их прислала то ли мать, то ли Сергей. Помимо нот шопеновского «Желания», она сохранила ноты сентиментальной песни At Dawning, сочиненной американским композитором Чарльзом Уэйкфилдом Кадманом в 1906 году.

      Лина думала, что в Милане некому будет отвлекать ее от учебы, но в пансионе, населенном честолюбивыми тенорами и сопрано, жизнь била ключом. Лина сняла комнату в пансионе для музыкантов в доме номер 8 на Соборной площади, в самом центре города, всего в квартале от огромного величественного готического собора, и на протяжении нескольких недель наслаждалась театральной атмосферой. Во время карнавала возбуждение сменилось усталостью, но, несмотря на это, заключительная процессия произвела на Лину огромное впечатление. Al fresco masquerade, маскарад под открытым небом, с восторгом написала она Сергею, ничуть не уступал величественным балам, которые Лина не имела возможности посещать…

      Весной в ее комнате стало и теплее, и оживленнее. Когда все соседи, открыв окна, начинали заниматься в одно и то же время, заведение напоминало музыкальный сумасшедший дом. Постоянное общение с соседями помогло Лине усовершенствовать владение итальянским настолько, что она смогла ходить на спектакли в театр. Однако Лина устала от постоянных сплетен и интриг в пансионе. В конце мая она на четыре дня съездила во Флоренцию, чтобы повидаться с мисс Спенсер. По возвращении в Милан Лина переехала вместе с нью-йоркской подругой, Консуэло Иствик, в дом номер 38а по улице Стелла (via Stella), в более тихий район. В ноябре 1922 года, после прихода к власти Бенито Муссолини, будущего фашистского диктатора, улицу переименовали в улицу Филиппо Корридони (Filippo Corridoni).

      Сохранилось несколько сильно выцветших фотографий того периода – одни кадры сделаны осенью в Милане, другие – летом, в парке в городе Монца и на озере Комо. Вот Лина вместе с педагогами, имена которых неизвестны; вот сидит с книгой в парке на скамейке, вот обнимает щенка по прозвищу Поррито; а вот величественная Консуэло со строгим выражением лица.

      Арендная плата была ниже, чем в пансионе на улице Стелла, что очень устраивало Лину, поскольку деньги быстро таяли. В квартире была удобная мебель и достаточно места, чтобы приглашать гостей на чай и на бридж и даже время от времени устраивать вечеринки. Среди гостей были консерваторские музыканты и местные знаменитости, в их числе Филиппо Маринетти[132],