11
Ça fout la frousse, mon truc t’étouffe comme le couscous
C’est la grosse secousse dans la brousse[18].
Расположившись в гостиной, под песню Аpocalypse 894 группы Stupeflip они поглощали дьявольские спагетти, как назвал их Максим. Он приготовил особый соус из свежих помидоров, лука, корейки, чеснока и всех специй и перцев, которые попали ему под руку. Перерыв на еду сопровождался раскатами хохота. Они совсем позабыли о Клемане и не беспокоились о причинах его отсутствия. После того как Леа отправила еще два сообщения в его голосовую почту, они решили, что Большой Лох недостоин войти в их компанию. Мари с удивлением обнаружила, что ее фотоаппарат вновь заработал, и стала безостановочно щелкать веселящихся друзей.
– Я объелась, – сообщила Леа.
– Что, даже не попробуешь макруды моей мамы? – спросил Мехди.
Она собиралась было ответить, что у нее в желудке не осталось места для печенья из манного теста и фиников, жаренного в масле и облитого медом, но, вспомнив, как болезненно Мехди реагирует на все, что связано с его матерью, передумала.
– Съем одно ради удовольствия.
– Она же специально для вас готовила! – уговаривал всех Мехди.
Снаружи дождь ненадолго перестал, а гроза удалилась. Напряжение в компании спало. Из колонок продолжала играть музыка, и где-то между Эминемом и Chinese Man Камилла не выдержала, поднялась с дивана и принялась танцевать. Она могла двигаться под любую музыку, всегда оставаясь грациозной и чувственной.
Максим глядел на нее как ребенок на фею, готовую исполнить его желания. С самого первого дня он влюбился в Камиллу, с тех пор как она сказала ему: «Привет, меня зовут Камилла, а тебя?» Эта сцена до сих пор не выходила у него из головы. Камилла пользовалась популярностью в лицее, при этом она не была задавакой. Она не собирала вокруг себя свиту, а сама охотно шла навстречу другим, словно извиняясь за свою красоту и ум.
День, когда они решили объединиться в банду и включить в нее Камиллу, стал для Максима самым счастливым. Это значило, что у него появилось преимущество перед другими, даже несмотря на то, что по правилам не разрешалось заводить шашни внутри компании, ради ее сохранения. Поскольку Леа и Квентин нарушили это правило, а Жюльен был геем, из соперников у Максима оставался только Мехди. Несмотря на обаяние и красноречие последнего, между Мехди и Камиллой ничего не было. Во всяком случае, Максим ни о чем таком не знал. Но сам он тоже не предпринимал никаких попыток, чтобы его надежды не рухнули раз и навсегда. Однако в тот вечер он осмелел от алкоголя и, сладострастно извиваясь перед ней под песню Камилы Кабельо, решил сделать ставку.
Havana, ooh nah nah
Half of my heart is in Havana, ooh nah nah[19].
Камилла крутилась, изгибалась, притоптывала ногой и неожиданно преодолевала земное притяжение,