Его глаза теперь казались ей абсолютно черными.
– Сегодня мы никуда не поедем.
Сердце Анджелы сжали удушающие тиски.
– Но почему? У тебя же есть личный самолет, не так ли? Ты можешь улететь, когда тебе заблагорассудится. – Она шумно сглотнула и посмотрела на него с отчаянием. – Или не можешь?
Реми повернулся спиной к толпе, чтобы никто не видел его лица. Его голос был низким и глубоким, как шум землетрясения.
– Мы должны придерживаться традиций. Согласно им, мы не можем уехать, пока у нас не состоялось брачной ночи.
Анджела отпрянула:
– Это глупая шутка. Этого не будет ни при каких обстоятельствах! И как вообще они узнают, было что-то между нами или нет?
– Нам нужно будет это доказать. – Его взгляд был спокойным.
Ее брови поползли вверх, глаза распахнулись.
– У нас будут свидетели? Господи праведный, не могу в это поверить. Я не сторонница оргий. Я даже не… – Анджела вовремя закрыла рот. Она и так уже наболтала лишнего.
– Им нужно будет подтверждение того, что ты девственница.
– Что, прости? – Анджела захлопала ресницами.
– Кровь, – его лицо было непроницаемо, – на простынях, которые мы покажем утром.
– Чья кровь?
– Твоя. – Он едва заметно улыбнулся.
Анджела будто хотела испепелить его взглядом:
– Единственная кровь, которая окажется на простынях, будет твоей. Можешь мне поверить.
Он пожал плечами:
– Так уж здесь все устроено.
– Но это неправильно! – Она дрожала от ярости.
– Женщины здесь счастливы. – Его голос был спокойным, рассудительным. – Им просто нужно быть самими собой. Здесь нет места ужимкам. Им не нужно наносить на себя тонны косметики, клеить искусственные ногти или менять цвет волос каждую неделю. Не нужно притворяться, что они не проголодались, когда умирают от голода, потому что вся их жизнь зависит от пропорций их тела. Здесь важна лишь их душа.
Он описывает рай?
– Это потому, – упрямилась Анджела, – что они не знают, от чего отказываются. Если бы хоть одна женщина смогла знать это, здесь бы вмиг воцарилась анархия.
Реми криво усмехнулся:
– И я так понимаю, что ты собираешься встать во главе этой революции?
Она зло посмотрела на него:
– Можешь в этом не сомневаться.
Глава 4
Что касается Реми, то он наслаждался своим нежданным браком. Ему нравилось изводить Анджелу. Он знал, что и как сказать, как посмотреть, чтобы вывести ее из себя. Причина в том, что в глубине души он чувствовал то же самое: брак – это ловушка. Скучный, унылый союз, общественный институт, работающий для выгоды одного или другого партнера.
Реми не любил отчитываться перед кем-то. Слишком долго он прожил в тени деда и старшего брата. Теперь ему хотелось свободы, хотелось быть хозяином самому себе. Хотелось стать кем-то больше, нежели внуком или братом Кафарелли.
Женитьба была последним