ВЛАДИМИР (возмущенно). Так и знал! В городе больше говорить не о чем, как о несуществующих миллионах.
МИХАИЛ. Так уж и несуществующих?
ВЛАДИМИР. Ни копейки не было – это все сплетни. Вот же подлый народ! Стоит человеку немного подняться, как становится объектом для всяких фантазий.
МИХАИЛ. Так уж и фантазий?
ВЛАДИМИР. Не верите? Все это глупости! И будете по домам ходить, так и говорите: Владимир Степанович честен, беден, а все его миллионы – выдумка.
МИХАИЛ. И те, что раньше пропали, тоже выдумка?
ВЛАДИМИР. Нет, те были настоящими. Были, да сплыли!
МИХАИЛ. А говорят, якобы не сплыли?
ВЛАДИМИР. Кто говорит?
МИХАИЛ. Люди говорят.
ВЛАДИМИР. И куда они по-ихнему подевались?
МИХАИЛ. Никуда. У вас остались.
ВЛАДИМИР. Так и говорят?
МИХАИЛ. И не иначе.
ВЛАДИМИР. А в полиции по-другому считают.
МИХАИЛ. Это пока не дозналась…
ВЛАДИМИР. …О ваших сплетнях?
МИХАИЛ. О доказательствах.
ВЛАДИМИР. Вы на что намекаете? Шантажировать явились?!
МИХАИЛ. А толку теперь шантажировать, если безвинный человек уже сидит.
Входит АНДРЕЙ, увидев отца, застывает на месте.
МИХАИЛ (удивленно). Андрей?!
АНДРЕЙ. Папа?!
МИХАИЛ. Сыночек! Не может быть! (Поворачивается к Владимиру.)
ВЛАДИМИР. Может, может… Зря меня тут грязью обливали.
АНДРЕЙ. Папа, я тебе все расскажу.
МИХАИЛ. Андрюша, тебя освободили?
АНДРЕЙ (с заминкой). Не совсем.
ВЛАДИМИР. На побывку отпустили… по моей просьбе. Только не вздумайте и об этом в городе болтать.
АНДРЕЙ. Папа, я убежал.
ВЛАДИМИР. А мы его приютили. Но об этом никто не должен знать.
МИХАИЛ. Даже родной отец?
ВЛАДИМИР. Почтальоны не должны знать!
МИХАИЛ (сокрушенно). Значит все, что я затеял, напрасно.
АНДРЕЙ. Папа, ты о чем?
МИХАИЛ. О твоем освобождении. Можно сказать – о выкупе.
ВЛАДИМИР. Тоже собирались приобрести пианино? Рекомендую сразу рояль.
МИХАИЛ. Зачем старому человеку рояль? Мне сына надо было вызволить!
ВЛАДИМИР. Теперь уже не надо… благодаря мне.
МИХАИЛ. Значит, мои деньги пропали.
ВЛАДИМИР (с большим интересом). Какие деньги?
МИХАИЛ. Два миллиона.
АНДРЕЙ. Папа, они не пропали. Как мы и предполагали, они остались у Владимира Степановича. Никто его не грабил… кроме самого себя.
МИХАИЛ. Я не о тех деньгах, я о наших.
АНДРЕЙ. О каких наших?
МИХАИЛ. О тех, которые мы собирали всю жизнь, и которые я положил в сейф… чтобы тебя отпустили.
АНДРЕЙ. Ты… положил деньги в сейф?!
МИХАИЛ. Два миллиона. Если грабитель раскаялся и вернул их обратно, значит, грабил не ты, сидящий в это время за решеткой. Это лучшее доказательство твоей невиновности.
ВЛАДИМИР. До чего же глупые почтальоны! Я давно заметил, как только оденет униформу, сразу тупеет. Отдать полиции два миллиона!..
МИХАИЛ. …Чтобы освободить сына.
ВЛАДИМИР.