– Какого черты ты оставил пост? – зашипел Кравцов. – Что-то случилось?
– К дому… машина подъехала на разгрузку очередная… я их того… без шума снял… ух! – вытирая пот со лба, ответил Стасюк. – Мешок один вскрыл, а там в пшено закопано это…
Свет фонарика выхватил продолговатую капсулу, лежащую на ладони бойца. На плотно запечатанной сургучом крышке надпись на немецком. Не веря глазам, Егоров несколько раз перечитал надпись.
– Циклон Б… это что, тот самый?
Название самого знаменитого орудия казни в газовых камерах Третьего Рейха было на слуху у всех офицеров НКВД. Серебристые гранулы можно просто рассыпать в помещении и они в течении нескольких дней будут выделять в воздух пары сильнейшего яда – синильной кислоты, от которой будет беззащитно не только население, но и армия. Сначала появляется першение в горле, кашель, а когда концентрация яда в теле достигает оптимального значения, человек просто задыхается и в судорогах умирает мучительной смертью.
– Много там? – глухо спросил Кравцов.
– В мешке нашел с десяток таких, – ответил Стасюк.
– Они же это сюда грузовиками завозили. – Егоров с ненавистью посмотрел на дверь. – Там же этого… целые тонны могут лежать!
– И в любой момент эта зараза может оказаться на улицах города, – подытожил Стасюк. – Только я это, по другому поводу прибежал.
– Какому?
– Ну я подумал, что раз машина приехала, то ее должны разгрузить и потом отсюда придут груз забирать…
Словно подтверждая слова сапера, за дверью загрохотала тележка и раздался звук открываемого засова. Рука Егорова рефлекторно потянулась к ножу, торчащему из голенища сапога.
– Без стрельбы, – за секунду до открытия двери прошипел Кравцов.
Юра молнией метнулся в расширяющийся проем. Лезвие со свистом вспороло воздух и глотку ближайшего фашиста. Вернув оружие и оттолкнувшись от поверженной жертвы, Егоров, закручивая тело в воздухе, воткнул нож в висок второго немца, держащего тележку. Собираясь рвануть к третьему врагу, он понял, что можно выдохнуть, потому что к работе подключился богатырь Булат. Словно тараном он ударил в грудь последнего фрица, выбив из того дух. Широкая, словно лопата, ладонь сомкнулась на горле и в наступившей тишине раздался тихий булькающий хрип.
– Чисто! – прошептал Егоров, очищая оружие от крови.
Коридор, в который столь великодушно впустили бойцов лежащие на полу фрицы, был шире и имел стационарное освещение. Под одним из фонарей обнаружилась табличка с несколькими надписями.
– “Arsenal” и “Wissenschaftliche Abteilung”… не могу перевести, – нахмурился Юра, вспоминая смутно знакомое слово.
– Научный отдел, – помог майор и указал на следы тележки на песчаном полу. – Эти двое прикатили её с этого направления.
Дальше группа снова разделилась. Форма немцев была наспех очищена от крови и использована по назначению. Булатов, на широкие плечи которого не налез ни один китель, остался за дверью