Затем склонился и вдруг припал губами к одному из ее сосков – горячо, влажно, требовательно. Девушка под ним выгнулась и испустила звучный вздох. Виктор вобрал затвердевший камушек соска в рот и прихватил зубами, сладко посасывая и щекоча кончиком языка. Выпустив его на свободу, переключился на второй, повторно вырвав из губ своей пленницы изумленный полустон. – Очень вкусно, девочка… – прошептал он, теперь склонившись к ее губам. – Позволишь? – прошептал, обдавая ее жаром своего дыхания.
Еще пару минут назад она могла бы возразить. Она точно не собиралась с ним целоваться и тем более не собиралась позволять ему целовать свои груди. Только теперь он совершенно выбил ее из колеи, подачу воздуха резко перекрыло, жар охватил тело, растекся по коже кипящим маслом, льющимся из его глаз, помутил сознание. Горячие и влажные мужские губы приблизились еще, коснулись ее, вопросительно потерлись, как бы вновь спрашивая разрешения. Затем нижней губы коснулся его язык, тихонько ткнулся между губ, раздвигая и пробуя на вкус.
Вновь дернула наручники от переизбытка ощущений, задрожала, не зная, что делать… Мужские губы на миг отстранились, будто давая возможность поразмыслить, но его горячее мускулистое тело при этом притерлось чувственно и ласкающе, запуская какую-то сильнодействующую химию между ними. На животе, у пупка, Лали почувствовала его скользкую липкую влагу под твердой пылающей головкой члена, а еще аромат его феромонов, резко ударивший в нос, проникающий в легкие и в кровь, дурманящий и сладковатый.
Не заметив сопротивления, его губы вернулись вновь – суховато захватили ее нижнюю губу, посасывая, потом в рот попросился его язык, как бы робко, но на самом деле просто с наглой беспечностью, потому что этот тип полностью осознавал свою безнаказанность и неотразимость. Остатки возмущения и разума подавили нежные захваты, вылизывания, толчки, укусы. Низ его живота крепче вдавился в ее живот. Лали чувствовала кипящее масло и бесстыдное трение между ними. Мужчина застонал, зарычал, но и не думал останавливаться.
Уже не в состоянии себя контролировать, позволила ласкать себя дальше, и когда терпеть стало невыносимо, закрыла глаза и робко ответила на поцелуй, который вдруг мягко, но настойчиво углубился, стал порывистым, провокационным, дразнящим, пока не обезумел в конец, алчно пожирая. Мужской язык то проникал ей в рот, вынуждая крепче прижиматься к его губам и посасывать, то ускользал. Губы отстранялись на миг, заставляя тянуться за ними и вновь набрасывались с новой необузданной силой.
Черт… Лали совсем растерялась, обезумела от этой нечестной игры, опьянела. Его обнаженное тело бесстыдно притиралось к ее, член ласкался о ее живот с усиливающейся скоростью, груди касались его груди, и соски вспыхивали