Друг мой Лешка. Александр Мирошниченко

обрадовался пусть и запоздалому, но всё же пониманию нереальности того, что происходило.

      – Ну наконец-то ты понял: всё, что я тебе рассказываю, просто невозможно.

      – То есть ты меня разыгрывал? – У меня появилась надежда.

      – Нет! – резко ответил друг. – Если что-то невозможно – это вовсе не означает, что этого нет.

      – Так откуда поступает такой объем информации и куда он уходит? – спросил я, уже понимая, что он имеет ответ на этот вопрос.

      Лешка посмотрел на меня спокойно, даже равнодушно, встал из-за стола и принялся заваривать чай, всем своим видом показывая, что все его мучения, когда он вынужден был втолковывать элементарные вещи в мою тупую голову, требуют отмщения. И мои мучения в ожидании ответа будут достаточной расплатой.

      Понимая его замысел, я пошел на хитрость:

      – Ну, ладно. Раз сам не знаешь, то давай оставим эту тему.

      Уязвленный, Лешка бросил свое занятие и поспешно вернулся за стол.

      – Ты в своем уме? Существует только один возможный источник и потребитель такого объема информации, которая проходит через эту мутную программу. – И, сделав небольшую паузу исключительно чтобы набрать воздуха в легкие, выдал: – РЕАЛЬНОСТЬ!

      файл.9

      Несколько дней я не имел возможности посетить друга, но всё, что я узнал от него о «сюрпризе» в железе, которое я купил в Сингапуре, не выходило из головы. Из всех возможных объяснений того, что мне рассказал Лешка, я выбрал самое приемлемое и, придя к нему в гости, с порога заявил:

      – Я тут много думал об этой странной ситуации и вынужден признать, что ты хороший фантазер и тебе впору писать фантастику. Неплохо бы получилось. Если ты сумел так меня одурачить, притом что я тебя знаю очень хорошо, то и читателей ты одурачишь, читай: увлечешь своими бреднями однозначно. Это же нужно такое придумать: информация из реального мира поступает на компьютер по непонятным каналам, обрабатывается программой и уходит в реальность. Это же антинаучная белиберда получается. Заумь какая-то.

      Друг сидел возле своего компьютера, но не работал, как это обычно бывает. Он внимательно выслушал меня, смеясь, взял со стола лист бумаги и протянул мне.