– Ты же видишь, что он неадекватный и представляет опасность для себя и окружающих, – говорил Романцев тихо, чтобы никто не слышал, но убедительно, как он умеет.
– Андреич, у меня в отделении мест нет, когда заберете своих, тогда, может быть, и переведем, – упирался реаниматолог.
– У него подтвержденный диагноз и отсутствие шансов на выздоровление, пусть будет у вас под наблюдением, у нас даже нет возможности его изолировать, – почти шепотом говорил заведующий, но со слухом у меня было все в порядке, поэтому я слышал их довольно отчетливо.
– Так и у нас нет, я физически не могу его забрать. Куда мне его перевести, на голову? Пока он не умирает в буквальном смысле, он может находиться в общем отделении, – эти слова я, наверное, не должен был слышать, но я относился к этому спокойно, потому что уже привык к несовершенности медицины.
Потом они ушли, а Камиль судорожно перебирал шторы, которые специально повесили для него, во избежание попадания яркого света в палату. Еще он периодически переворачивал матрас, открывал и закрывал тумбочку, чуть ли не ломая. Сказали, что помимо света ему противопоказаны сквозняки и шум воды, на них у Камиля возникали болезненные судороги и неадекватное поведение. Еще нам сказали, чтобы мы потерпели, потому что все это ненадолго.
У Камиля периодически возникали светлые промежутки, когда он вел себя абсолютно адекватно и не помнил, что с ним происходило во время приступов. Или делал вид, что не помнил. Периодически просто бредил, бубнил про то, что зря он тогда решил покормить ту собаку.
Очередная ночь, очередная серия «реалити-шоу». Вот в перевязочную заходит медсестра, за ней тощая девушка с взъерошенными засаленными волосами и расстегнутых джинсах, испачканных кровью. Рукой она держит салфетки, промокшие кровью, в районе паха. Следом заходит дежурный врач и закрывает за собой дверь, но она, как всегда, предательски открывается.
– Что случилось? – скучающим голосом спрашивает врач.
– Доктор, у меня там кровь идет, после укола.
– Вы кололи себе что-то в пах?!
– Ну да, героин колола, других вен у меня нет, а потом очень сильно пошла кровь.
– Но сейчас же вроде не кровит, – сказал врач, – дайте-ка я посмотрю.
Видимо, доктор убрал салфетки и кровь запульсировала в такт ее сердцебиению на высоту около метра, запачкав доктору халат. Доктор матернулся и снова зажал рану.
– Инфекционные заболевания есть? – спросил доктор.
– Да, ВИЧ и гепатиты, – доктор матернулся еще раз.
– Так, ее в операционную, я пойду всех предупрежу.
Больную увозят, свет выключается, включается кварцевая лампа.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте