Голода, как ни странно, не чувствовалось вовсе, видимо, настигающая меня погоня не очень способствовала хорошему аппетиту, хотя в суме отыскалась не только фляжка, но и снедь. Жаль, что я так и не смогла вспомнить, как эта полезная походная принадлежность у меня оказалась. Хотела спросить об этом леди, но передумала: та стала менее общительной, чем вначале, и более прозрачной. Видимо, ей этот путь давался не легче, чем мне.
Мягкая лесная почва постепенно менялась, становясь всё более каменистой. И вот, наконец, впереди показался просвет.
– Осталось совсем немного до реки, – прошептала она еле слышно, – дальше не могу, я пока ещё слишком слаба. Прости. Возможно, мы ещё встретимся. Добрый совет напоследок – верь, и будешь услышана. Удачи.
Сказав это, леди исчезла, а вместе с ней стала таять и надежда на спасение, остатки которой канули в небытие, когда я услышала за спиной шум. Сам источник виден пока не был, но определить, кто это, уже не составляло труда.
Сердце сжалось от горечи и разочарования. Измученное тело слушалось с трудом, но, стиснув зубы, я продолжала бежать к реке, сверкающей у горизонта. Возможно, даже успела бы, если бы не оступилась. Резкая боль пронзила ногу. Упав на острые камешки, я обернулась в сторону опушки, чтобы посмотреть, сколько удалось пробежать, и в ужасе замерла, увидев несколько чёрных тварей, верхом на которых сидели гоблины. Бежать не было ни сил, ни смысла.
Мерзкие зелёные физиономии кривились в оскале, обнажая острые жёлтые зубы. Трудно сказать, кто больше вызывал отвращение – гоблины или зарги под седлом. Закрыв глаза, чтобы не видеть приближающихся монстров, я стала молиться. Почему-то именно в такие минуты отчаяния мы вспоминаем о богах.
«О, Светлейшая, богиня-заступница, – шептала я, стараясь не обращать внимания на мерзкие издевательские восклицания и вонь, что доносил до меня ветер, – помоги мне встретить достойно свою смерть, не опозорив предков, кем бы они ни были». На душе сразу стало легче.
Я не знала, для чего нужна этим тварям, и не собиралась ждать, чтобы это выяснить. Открыв глаза, встала, больше не обращая внимания на боль в ноге. Семь чёрных существ с погонщиками на спинах, не торопясь, приближались ко мне. Спешить теперь им было некуда, и они желали в полной мере насладиться впечатлением, производимым на жертву, ожидая истерики с моей стороны.
Отчаяние толкает на отчаянные поступки. В душе образовалась пустота, которая помогла принять единственное, как мне казалось, правильное в данной ситуации решение. Выхватив из ножен кинжал, я направила остриё в сердце, твердя про себя как заклинание – «не опозорить, не опозорить…» Смятение на лицах преследователей было достойной платой. Они были уверены, что теперь я никуда не денусь, но кто бы ни послал их за мной – живой не получит.
«О, Светлейшая,