Дублер мужа. Агата Лав

раны. Наклоняюсь, выводя жаркие круги по каменному прессу и прижимаюсь так тесно и туго к нему, что у меня перехватывает дыхание. Рома кладет ладонь на мою голову и закапывается длинными пальцами в волосах. Он перебирает ими и поглаживает меня.

      Перед глазами становится темно и в ту же секунду вспыхивают мерцающие огоньки. Я становлюсь почти что пьяной и уплываю в нашу близость, как в тихую гавань.

      – Леся, – шепчет он на выдохе и я понимаю, что запустила чистый ток по его кровотоку. – Сладкая…

      Мне нравится, что я стала сладкой, а не малышкой, и широко улыбаюсь. А потом веду влажную дорожку по диагонали и повторяю глубокий шрам на его животе. Рома напрягается в первое мгновение и его ладонь тяжелеет, запутываясь в моих волосах, но я продолжаю ласкать его языком, и он уступает мне. Он тоже нагибается и ведет носом по моей макушке, вбирая мой запах.

      Я ничего не вижу перед собой, прикрыв глаза, только чувствую. Прижимаюсь лицом к его израненному телу и покрываю его поцелуями и грязными ласками, словно хочу стереть страдание, которое он пережил.

      Хочу, чтобы ему было хорошо со мной. Как мне с ним.

      – Черт, – он царапает мой слух рыком и сжимает в руках сильнее.

      Но я ловко выскальзываю из них и опускаюсь перед ним на колени. Рома замирает, не готовый к такому повороту событий. Он, наоборот, хотел подтянуть меня наверх, но теперь смотрит на меня сверху вниз и напрочь забывает, как дышать.

      Воздуха нет. Не остается. Только огненная вязкая лавина между нашими телами. Между моим лицом и его ширинкой.

      Я обвожу пальцами его живот, спускаясь по шрамам и кубикам, и наталкиваюсь на хромированную пряжку ремня. Уверенно подцепляю язычок и расстегиваю замок. Я прекрасно понимаю, что тороплюсь. Я отнюдь не так раскрепощена, как можно подумать в эту секунду, но мне хочется подпустить Рому как можно ближе. Сейчас. Здесь. Я словно заполняю графы, которые уже отмечены росчерком Олега. Я хочу уравнять их, как бы глупо это не звучало.