– Не очень-то разумно не слушаться убийцу, – нахожу папку с фамилией «Андронова Светлана» и трясущейся рукой забираю. Мое.
– Вы не убийца, – как-то неуверенно шепчет мужичок с небольшим пузом.
– А два трупа, которые мне приписаны три года назад, думают иначе, – вонзаюсь в него взглядом и тот резко делается меньше в росте. Хотя куда бы, казалось, меньше.
Сую папку ему в белеющую харю.
– Отца делишки?
Глеб стирает со лба капли пота и кивает.
– Он не видел ничего. Просто просил собрать информацию и держать вас от нее подальше.
– Ясно… Отцу сообщишь, что ничего не изменилось. Это понятно?
– Да, а что мне…
– И после его смерти я заплачу тебе в два раза больше, чем он.
Влажные паучьи глазки загораются алчным сиянием. Глеб кивает, но тут же ловит ртом воздух, когда я рукой сдавливаю горло.
– Если он узнает, то на моей совести будет третья человеческая жизнь. Доступно объяснил?
– Весьма доступно…
На выходе бросаю пачку денег ему на стол и выхожу, уверенный, что ради бабла этот урод продаст и маму родную.
А отец больше не заплатит. Он до жути жадный.
И то, что он решил заплатить детективу больше в два раза, говорит о сильнейшем интересе в том, чтобы мы с Ланой друг друга не нашли.
И я очень сомневаюсь, что дело в моральной стороне вопроса.
Как раз слово «мораль» отсутствует в словаре Андронова.
Продажа детей, проституция, шантаж, заказные убийства, финансовые махинации. И это только верхушка того, с чем я столкнулся за последние три года.
В душе давно поселилась мрачная пустота и безразличие ко всему происходящему. Я делал вид, что учусь всему, а на самом деле готовлюсь. Андронов должен напороться на то, за что так долго боролся.
Хотел сделать из меня такого же ублюдка и подонка, как он сам.
Отлично…
Только вот забыл, что порой оружие в руках взрывается.
Возле дома устало прикладываюсь к рулю и поворачиваю голову к красной папке.
Она вспышкой горит в мозгу. Лана. Блять, она вообще не изменилась. Даже покрашенные волосы и новая стрижка не смогли скрыть лица, в котором я знаю каждую черту.
И глаза эти огромные. Перепуганные. Такие я их видел в первый раз. Мы встретились случайно. В лесу. Нас тут же накрыло. Нам даже представляться не пришлось. И момент знакомства как-то сам собой стал лишним.
Если бы не голос лучшего друга вдалеке, я бы ее взял. Прямо там. И она ведь была готова.
Раскрыла свои стройные ножки, показывая мне мокрые после дрочки лепестки. Окружила меня терпким, мягким как пуховая перина, запахом.
Подношу к носу пальцы.
Он и сейчас не изменился. Все такой же сладкий и дурящий башку.
Уже тогда нам нельзя было быть вместе. Она дочь мэра, а я детдомовец.
Но мне было плевать на «нельзя». Как и сейчас плевать на наше кровное родство. Только вот