– Не ори, – выдохнули Мире в самое ухо. Девушка вздрогнула, окончательно приходя в себя, шевельнула головой – в щеку врезались мелкие камешки. Выдавила:
– Что… что это?..
Криспин убрал руки, которыми, оказывается, прикрывал ее голову, и наконец-то поднялся; лежавшая Мира моргала, напряженно вглядываясь в ночь – ночь как ночь, темно, звезды вон видно, луна из-за деревьев встает… Старшекурсник подхватил ее за бока, поднимая – цепляясь одной рукой за него, другой за стену, девушка выпрямилась; прислонилась спиной к неровному проему.
– Слава богам, ты жив! – крикнул издалека торопливо идущий к ним староста.
Кривившийся Тай тряс склоненной головой и стучал ладонью по уху, будто пытаясь вытряхнуть из него воду. Проворчал:
– Да жив-жив, только оглох на одно ухо… Эй, а с тобой-то что?
Мира пригляделась и ахнула: лицо и шею Артура покрывали многочисленные кровившие порезы, одежда на груди тоже будто гигантской кошкой порвана… Староста осторожно потрогал лицо, сморщился:
– Осколками мрамора посекло… Мира, ты в порядке?
Лесовичка замедленно кивнула: а что может быть не в порядке? Сначала ее чуть не расплющил Криспин (дважды! тяжеленный какой, а ведь вроде ни жиринки!), потом она едва не оглохла и не ослепла, и ноги что-то не очень держат… Конечно, с ней все отлично! Спохватилась:
– Ой, а где Шазр?
Как ни странно, гном оказался самым целехоньким – когда случился весь трам-тарарам, как стоял, так и просто шлепнулся под прикрытие старых мраморных обломков… Сейчас парень, деловито уперев кулаки в бока и задрав голову, что-то рассматривал. Когда троица выбралась, наконец, из злополучного проема и тоже глянула вверх, у каждого вырвалось по разнообразному звуку: Мира охнула, староста присвистнул, а Криспин непонятно, но крайне энергично выругался.
Вот отчего стало так светло! Верх колонны с капителью снесло полностью, а остов светился, будто раскаленный мрамор превратился в дерево и сейчас бездымно горел; лишь горячий воздух вокруг завивался и струился. Все оттенки красного-желтого цвета с ледяными прожилками синего тускнели и угасали к основанию.
– Отличная свечечка получилась! – неожиданно весело оценил Артур.
– Ага, – буркнул его друг, – погребальная.
– Прекрасная ночь, не так ли?
Компания синхронно вздрогнула, разворачиваясь на звук этого издевательски-вежливого голоса. Светильник-колонна прекрасно освещал появившихся на площади людей, которых им меньше всего хотелось сейчас увидеть: ректора Академии и охранника Академии. Симон, окинув быстрым взглядом студентов и горящий столб, похромал мимо них к пролому-выходу, сжимая в руке нечто вроде жезла. Ректор осталась на площади, скрестив на груди руки. Начала перечислять, поочередно переводя отражающие огонь, а потому жутковато светящиеся глаза:
– Староста Нортон. Пятикурсник Тай. Гном… Не-собираюсь-называть-все-твои-имена. Лесовичка Черемная.
Сложив