Под ободряющим взглядом мамы я по очереди вдеваю в уши серебристые змейки и смотрюсь в зеркало. Через неплотно прикрытую дверь с первого этажа доносятся звон бокалов, густой бас папы и взрыв смеха. В животе начинает восторженно покалывать, и я невольно жмурюсь от расплывающейся улыбки. Несмотря на то, что в этом году мне исполнилось двадцать и верить в Деда Мороза уже не по возрасту, предновогодние недели всегда ассоциируются у меня с чудом. Я жду его, когда вижу, как скупают ёлочные шары, гирлянды и зелёный горошек в супермаркете, когда ловлю ртом падающие снежинки, когда слышу бессмертную Jingle Bells и когда стряхиваю утренний сугроб с капота своего «Мини Купера». И пусть чуда не происходит, но каждый Новый год я всё равно его жду.
– Сегодня Марго, наконец, познакомила папу с Денисом, – заговорщицки говорит мама, понизив тон, словно нас кто-то может подслушать. – А он привёл с собой своего младшего брата Олега.
Моя старшая сестра Маргарита почти год состоит в романтических отношениях и сегодня впервые решила официально представить своего избранника, после того как он сделал ей предложение во время совместных выходных в Амстердаме. О таинственном незнакомце нам с мамой известно лишь то, что ему тридцать шесть, его работа связана с финансовыми инвестициями и Марго с ним очень счастлива. А если с ним счастлива моя единственная и любимая сестра, то Денис имеет в моих глазах нескончаемый кредит доверия.
– Ну что, пойдём вниз? – мама мягко подхватывает меня под локоть и тянет к двери. – Не хочу пропустить все лучшие шутки папы.
Уже с лестницы нос приятно щекочет аромат веселья, шампанского и мандаринов, из гостиной доносится возбужденный гул голосов. Народу по обыкновению собралось много: папин лучший друг, светило питерской кардиохирургии Эдуард Георгиевич Ольшанский с семьёй, наши соседи Маратовы, мамина сестра Ирина с новым мужем, Варвара и Диана, мои бессменные приятельницы со школьной скамьи, несколько маминых студентов, которые уже лет пятнадцать как таковыми не являются, друзья Даниила, лучшая подруга Марго, Карина, в компании очередного ухажёра. Независимо от возраста и рода занятий вся эта разношерстная публика из года в год гармонично и весело проводит время вместе в нашем доме: запускают в воздух салюты, поют песни и жарят шашлыки.
– Я пойду поищу папу, – мама в последний раз поправляет мне волосы и треплет по плечу. – Проследи, чтобы Варвара не налегала на шампанское, иначе нам грозит преждевременный сеанс караоке.
Я с любопытством оглядываю присутствующих, ища новые лица, и не могу не заулыбаться, когда вижу грациозную фигуру сестры. Марго работает главным юристом крупной питерской фирмы, но с тем же успехом могла бы сделать карьеру телеведущей или модели. Она принадлежит к числу женщин, от природы наделённых даром выглядеть сногсшибательно при любых обстоятельствах. Высокая аристократичная блондинка, сестра, скорее, является моим антиподом. Мои волосы непослушные и тёмные, рост средний, а черты лица далеки от общепринятых идеалов красоты. И нет, я совсем не комплексую по этому поводу, напротив, люблю свою несовершенную внешность, в особенности глаза: их цвет достался мне от мамы – небесно-голубые, способные темнеть до грозовой синевы.
Сестра громко смеётся, упираясь изящной рукой в плечо мужчины, стоящего рядом. Он среднего роста, у него светлый, коротко стриженный затылок, крепко сбитый торс под тёмной рубашкой. Я чувствую лёгкий укол разочарования: в моем представлении избранник Марго был темноволосым или как минимум шатеном и непременно высоким. Я тут же укоряю себя за эти мысли: разве внешность имеет значение, если сестра с ним счастлива?
– Не принесёшь из подвала еще папиной настойки, Мариш? – мама, шествующая из кухни с блюдом канапе в руках, задорно мне подмигивает. – Без плясок вокруг ёлки сегодня точно не обойтись.
Я машу рукой брату, стоящему в обнимку со своей очередной, стервозного вида, девушкой, и развернувшись, иду к чулану, где хранится батарея всевозможного домашнего спиртного, любовно приготовленного папой. Настойки – это его хобби последние два года, и между собой мы с сестрой шутливо зовём его самогонщиком. Остановив свой выбор на дымчато-изумрудной бутыли с надписью «Кедровая», я иду к лестнице. Ступеньки поскрипывают под ногами, аккомпанируя зазвучавшей в гостиной мелодии, и где-то совсем близко слышится незнакомый мужской голос. Я невольно замираю и напрягаю слух, очарованная его тембром. Он глубокий и вибрирующий, от его звука я испытываю странное чувство умиротворения и восторга. Судя по одностороннему монологу, я становлюсь свидетелем чужого телефонного разговора, но не нахожу в себе сил уйти.
– Всё завтра, Борис. Не паникуй раньше времени, это ни к чему хорошему не приводит.