Мигуми. По ту сторону Вселенной. Мария Лунёва

этого было достаточно.

      Хотелось верить, что у нее все будет хорошо. Меня с малолетства готовили к тому, что однажды – и скорее рано, чем поздно – я умру. Заставляли вырабатывать привычку относиться к каждому заданию как к последнему. Ноя не была готова и сейчас отчетливо понимала это. Я безумно, до зубовного скрежета хотела дышать, чувствовать и жить.

      Жить вопреки всему и всем.

      Корабль, удачно отстыковался, вышел на заданный курс. На мониторе перед глазами мелькали цифры. Но я словно не видела их, отстранено понимая, что судно разгоняется.

      Пять минут полета…

      Я вывела крейсер в заданный коридор и автоматически доложила в командный пункт на Ганимеде:

      – Пять минут, полет в штатном режиме.

      И хотя голос мой звучал ровно, пальцы, включающие ускорение, предательски дрожали. Сердце сходило с ума в безумном ритме, грозя разорвать грудную клетку.

      Десять минут полета…

      Я скорее инстинктивно почувствовала, чем отметила на мониторе изменения, произошедшие с кораблем. До гиперпрыжка оставалась еще пара секунд, когда меня прижало к креслу. Сделав судорожный вздох, ощутила во рту привкус крови. Глаза опалило огнем, уши заложило так, что звук собственного сердца звучал набатом. Ломающая изнутри боль раздирала.

      Казалось, прошла вечность, прежде чем меня отпустило. Внезапно, будто плиту, прижимающую меня к креслу, просто подняли.

      Обессилив, я сползла на пол. Машинально достала из кармана медкомплект и, не раздумывая ни секунды, вколола себе, прижимая специальные ампулы к шее. Сначала обезболивающее, а потом и генетические хаониты. То, что у меня внутренние повреждения и, возможно, разрывы тканей, и так было понятно.

      Одно поражало: как я вообще выжила?!

      А главное, как долго продлится эта моя жизнь? Система молчала. Корабль медленно затихал, поочередно отключались приборы освещения. Все вокруг погружалось в непроглядную тьму.

      Глава 4

Глубокий космос, десантный крейсер А-класса «Судроу»