Моей Аники больше нет.
Даже мёртвой она выглядела настоящей красавицей, только нелепо открытый рот портил её лицо. Словно предсмертный крик застыл на губах. Я не могла оторвать взгляд от её рта. Казалось, я слышу родной и такой знакомый шёпот.
Это сводило с ума.
Перед глазами стояли картины из детства. Она любила меня, несмотря ни на что она любила. Я это точно знала. Приходя с учёбы, сестра усаживала меня за стол на кухне и начинала свои занятия, воображая себя учителем. Тогда она мечтала заниматься с детьми, работать в местной школе. И у неё было всё для того, чтобы воплотить это в жизнь. Благодаря ей я умела и писать, и читать. Она дала мне больше, чем занятия в приюте.
Но постепенно всё изменилось.
Моя Аника пропала, и появилась себялюбивая чужачка.
Сглотнув, я всматривалась в такие родные навечно застывшие черты лица. Я не хотела помнить её такой, но эта картина, казалось, навсегда врезалась в мою память. Вокруг неё ходил молодой опер и снимал с разных ракурсов положение тела. Он делал это так небрежно. Со скучающей рожей. В какой-то момент, не заметя, он наступил на её красивые светлые локоны, обрамляющие безжизненное лицо.
Я пошатнулась и тяжело задышала.
– Крав, осторожнее. Смотри, куда ноги ставишь, – рыкнул на молодого законника усатый мужик в форме. Он бросил короткий взгляд в мою сторону, будто зная, кто я.
Фотографирующий отошёл на шаг и сплюнул. Коробка дрогнула в моих руках, и крупный картофель покатился по тротуару. Сволочь. Одинокая слеза скатилась по щеке. Они все вели себя так, словно она панельная девка. Будто тут проститутку убили. Я не знала, чем зарабатывала на жизнь Аника, но всё вокруг меня откровенно пугало и наводило на нехорошие мысли.
Неужели я чего-то о ней не знала.
Но их жесты, обрывки фраз, выражение лиц и пренебрежение.
Нет. Сглотнув, я не знала, что мне делать. Чувства, они вдруг исчезли, я впала в ступор.
Аника. Что же ты сотворила, сестрёнка. Как ты могла вот так со мной и дочерью.
Молодой опер, отсняв тело, подошёл к машине, в которой сидел заключённый в лазерные наручники, светящиеся раздражающим красным огнём, мужчина. Только сейчас я заметила его присутствие. Яркое свечение на его руках гипнотизировало. Убийца. Значит, были те, кто видел, что он сделал. Подняв взгляд, уставилась на его лицо.
Я узнала его мгновенно. Дружок моей сестрёнки. Тварь, которая ей всю жизнь испоганила.
Отец моей Юлы.
Не свяжись Аника с этой гнидой, всё было бы иначе. Моя сестричка была красавицей, но совершенно бесхарактерной. Он подавил её, сломал и подстроил под себя. Исковеркал её, сделав той жадной эгоистичной гадиной, что принесла мне завёрнутую в наволочку новорождённую малышку и со словами: «Избавься от неё», спокойно отправилась на местную тусовку. Это была уже не моя сестра.
Поймав мой