Больших камней поблизости не обнаружилось, до деревьев было еще ой как далеко, поэтому, подсунув под голову сумку и стащив со спины рюкзак с книгами, устроилась спать прямо посреди широкого поля.
Закрыв глаза, попыталась вспомнить, каково это – спать на чем-то мягком, например, матрасе. Эх, вот устроюсь куда-нибудь хоть последней поломойкой, и первое, что куплю себе с зарплаты – удобный матрас. Пусть даже копить на него придется несколько месяцев. Конечно, на хорошее место я и не рассчитывала, но поверить в то, что на всем севере не найдется для меня теплого местечка, я отказывалась. Не могло же мне фатально не везти всю жизнь.
Так мечтая о будущем, незаметно уснула.
Разбудил меня страшный вой совсем неподалеку. Волки.
Степные волки!
Я так отвыкла от живого в Тумане, да и за ним зверье было редкостью. А тут посреди ночи и вдруг вой.
Немного полежав, я вдруг осознала, что где-то тут рядом со мной ВОЛКИ.
Мгновенно вскочив, покрутилась на месте.
Вот и куда бежать? Темно же, хоть глаз выколи. Невидно ничего вокруг.
В какой стороне лес? Где дорога? А если не туда пойду?
Это же возвращаться придется.
Вой повторился уже ближе. Из книг я знала, что во время охоты волки не воют. Но кто его знает, мало ли чего вообще в книгах пишут, может, того автора уже сожрали где-нибудь потихоньку.
Паника нарастала.
Что делать? Так и не решив, в какую сторону бежать и как вообще бежать вслепую, снова присела.
А может, и волки в темноте не видят, но в это вообще как-то слабо верилось.
Что делать-то?
Жить-то хочется! Я только о матрасе размечталась! А еще одежду хорошую хочу и поесть хоть раз вкусно, и дом хочу, и мужа, и детей много-много, и занавески лиловые, и кастрюльки, расписанные цветами. Мне вдруг столько всего захотелось, сколько за всю жизнь не желалось.
На ум приходил всякий бред, и жалко так себя было.
Это же надо уцелеть в плену, добраться до пограничных земель, через Туман пройти, да так, чтобы мертвяки не съели, и тут на тебе – волки.
Глупо-то как.
Я была готова реветь.
И заревела бы, если бы не тяжелое дыхание рядом.
Я обезумела с перепугу. И как-то голос сам прорезался.
– Волчонок, миленький, хорошенький, не ешь меня, а! Ну, пожалуйста, пройди мимо! – как же мне было жутко. Мой голос походил на писк комара, с непривычки я сама его не узнала. – Волчонок, ну, пожалуйста, жить хочу, очень-очень хочу!
Рядом что-то зашуршало. Зверь прошел мимо и, обернувшись, лишь недоуменно зыркнул, горящими потусторонним желтым огнем глазами.
Вскоре все стихло, изредка лишь раздавался стрекот насекомых, ближе к рассвету из травы появились странные летающие жучки с горящим брюшком. Они сверкали то синим, то зеленым огоньком. Забавно кружились в воздухе низко от