Папа спросил:
– Кому сказать?
– Ну… учителям!
– Может быть, сначала постараться, чтобы этот человек сам перестал делать нехорошее? – осторожно сказал папа.
– Меня не послушает. Скрывается от меня и от всех. Убегает. Видела его вчера и сегодня только в раздевалке. Сегодня, как только я вошла, вышел и ушел с Аней-Валей! По-моему, даже подозревает меня уже и ненавидит!
– Кто ушел с Аней-Валей? Кто ненавидит? – в один голос спросили папа и мама.
– Этот человек.
– Ты бы рассказала, Галочка, все, – посоветовал папа, – а то мы с мамой ровнешенько ничего не понимаем.
– Даете слово, что никому никогда про этого человека не расскажете без моего разрешения?
На этот раз мама и папа ответили невпопад.
Мама сказала:
– Даю.
– Я такого слова не даю, – сказал папа.
– Почему не даешь?
– Потому что раз слово дал – полагается его держать. А может быть, окажется, что этот человек разбойник, грабитель какой-нибудь, тогда я сразу иду к телефону и набираю ноль два, а что мама будет делать со своим честным словом?
– Я сказала не вообще, а без моего разрешения.
– А вдруг ты разбойника пожалеешь и не разрешишь?
– Это не разбойник, а девочка.
– Девочки тоже иногда бывают порядочные разбойницы… А ну-ка, Галочка, – папа пересел с кресла на диван и по дороге прихватил с собой Галю, – сядем мы с тобой рядком да поговорим ладком… Рассказывай про свою разбойницу.
Теперь Галя сидела между папой и мамой и видела совсем близко их внимательные глаза. Галя подумала, как страшно важно для папы и для мамы все, что ее занимает и волнует, и как хорошо, когда можно все, что тебя занимает и волнует, кому-нибудь рассказать.
И не нужно никаких особых честных слов, потому что у папы и мамы все слова честные.
Потом Галя подумала о Светлане – что некому ей рассказать про свои обиды и огорчения и никому про ее огорчения неинтересно слушать. У Гали затряслись губы…
Когда она кончила рассказывать, папа спросил, вставая:
– Где этот детский дом?
Галя тоже вскочила с дивана:
– Папа, ты что хочешь делать? Ты хочешь туда идти?
– Для начала хочу позвонить по телефону. Даешь разрешение?
– Папа, если ей что-нибудь будет из-за меня…
– Честное слово, Галочка, я буду говорить так, будто та разбойница – моя собственная разбойница!
– Ну, тогда звони.
– По-моему, лучше не по телефону, – сказала мама.
– Так я же только сговориться, когда прийти.
В детском доме ответили, что директора нет, просили позвонить утром или прямо зайти. Говорила дежурная воспитательница.
Папа положил трубку и вопросительно посмотрел на маму и на Галю.
– Лучше бы прямо с директором… – нерешительно проговорила мама.
– Хорошо, – сказал папа, – в таком случае отложим до утра.
XIII
В это утро тетя Мариша в школьной раздевалке, как представитель