Глаза у Ривы покраснели, и она, словно что-то чувствуя, спросила:
– А с кем ты разговаривал?
Интуиция подсказала Юде, что темнить нельзя. Надо говорить правду.
– С твоим знакомым. Антанасом Рашисом.
– Антанас? – Какая-то новая, странная интонация, появившаяся в голосе Ривы, смутила Юду. – Он здесь? Зачем? Что ему нужно?
Это был совершенно лишний вопрос, ибо Рива прекрасно знала, что нужно Антанасу. Ее тоже удивил собственный изменившийся голос, но она сразу же нашла объяснение: Рашис непременно ее разыщет, начнет домогаться, а Юды не будет, он уходит на фронт. И все же почему она так разволновалась? Разве она не поставила преграду, не сказала себе, что после пережитого в Каунасе никогда не сойдется с литовцем? Даже если он спас ей жизнь. И несмотря на это, Рива часто вспоминала ту ночь, когда Рашис вывел ее и Рафика из гаража, где убивали евреев, и усадил в грузовик. Убеждая себя, что никогда не согласится на союз с бывшим одноклассником, она старалась забыть, как хорошо и спокойно ей было рядом с Антанасом, как взволновало его признание и как она долго проплакала в эшелоне, после того как они расстались в Риге. Занятая своими переживаниями, Рива забыла о Юде, и в себя ее привел его негромкий, спокойный голос:
– В восемь утра я должен быть в военкомате. Помоги собрать вещи.
– Значит, ты уже все решил? А как же я?
Даже Риве Юда не мог признаться, что согласился пойти на фронт прежде всего из-за страха расплаты за свою коммерческую деятельность, который пересилил в нем страх быть убитым в бою. Поэтому он ответил, стараясь придать голосу решимость:
– Я должен отомстить за свою семью.
– Ты? – с сомнением переспросила Рива. – Какой из тебя солдат, Юда? Тебя же сразу убьют.
Юда не поверил ушам. Рива слово в слово повторила то, что в свое время ему говорила Дарья.
– Хотя, – продолжала Рива, – если ты действительно этого хочешь, иди. Разве важно, что я думаю? Ведь я тебе не жена.
Юде показалось, что последние слова Рива произнесла с досадой. А ведь он действительно не предлагал ей выйти за него замуж. Почему? Не потому ли, что даже в постели с Ривой он вспоминал ее жуткий рассказ? Не в этом ли все дело? Нет, пока он с Ривой, у него не будет покоя, только напоминание о погибших: постоянный ночной кошмар.
На следующее утро Айзексон отправился в военкомат. За плечами висел вещевой мешок, а в голове роились невеселые мысли. Рива плакала, но не стала его удерживать, и это задело Юду. Но может быть, она права и виноваты его сомнительные дела? Испытала облегчение? Возможно, но скорее всего, сама поняла, что их отношения подходят к концу. Что напрасно она ждет от Юды того, на что он не может решиться.
Погруженный в размышления, Юда случайно задел плечом идущую навстречу женщину и обернулся, чтобы извиниться. Обернулась и женщина, и Юда увидел перед собой