Повесила накидку на железную «трёхногую» вешалку и досадливо поморщилась. На полу образовалась лужа, и она становилась только больше.
– Уберут, – прокомментировал граф, легко догадавшись о моих мыслях. Просто поразительно, насколько виртуозно он «читает» людей.
Опустилась на мягкое сиденье, потирая замёрзшие пальцы. Граф поднял на меня задумчивый взгляд, положив ручку поверх бумаг.
– Что на вас надето?
– Платье.
– Я вижу…
– Тогда зачем спрашиваете?
Граф шевельнул губами и потянулся за бокалом с вином.
– Почему оно… гм… в общем, неважно.
– Это домашнее платье, – поборов улыбку, произнесла я.
Граф едва не поперхнулся, на мгновение растеряв своё хвалёное самообладание.
– Домашнее? – хищная бровь поползла вверх. – Кто вам это сказал?
Непроизвольно усмехнулась, опуская голову.
– Мадам Дитрих…
– Ясно… – коротко отозвался он и убрал со стола документы в красную папку.
Сверкающая хромом металлическая крышка, которая закрывала блюдо передо мной, так и манила её поднять. Закуски на столе рождали панические мысли, что если сейчас же не поем, именно я рискую остаться вдовой…
Граф спокойно расстелил на коленях салфетку, снял крышку со своего блюда и взял приборы. Я, на секунду задумавшись, последовала его примеру: не просто же так накрыто на две персоны.
– Слышал, вы пропустили ужин. Чем-то были увлечены?
Я почти донесла кусочек сочного мяса до рта и остановилась, разочарованно скривившись.
– Эм-м… книгами. Вам докладывают о каждом моём шаге?
Граф кивнул, не став отпираться.
– Читали любовный роман?
Вздохнула и всё же погрузила мясо в рот, медленно прожевала и только тогда ответила:
– Почти… последнее издание по травологии.
Граф внезапно поперхнулся, но быстро справился с собой и запил вином.
– Хотите сказать, что занимались работой?
– Нет, я просто… – начала было оправдываться и улыбнулась. – Мне нравится то, чем я занимаюсь, и это занятие не является для меня работой. Я приятно проводила время. С пользой.
– Ясно, – изрёк граф и продолжил трапезу.
Я наконец смогла поесть.
Мясо, овощи, гарнир – всё оказалось восхитительным, божественного вкуса. Стоило нам закончить, граф дёрнул за верёвку и через мгновение появилась подавальщица. Убрала со стола грязную посуду, боясь поднять на графа робкий взгляд и подала десерт с чаем. К этому моменту со мной можно было говорить о чём угодно, я бы даже сдала государственную тайну, если бы знала. Еда творит со мной невообразимые вещи и делает мягкой и сговорчивой.
– На самом деле, я пригласил вас, Кара, обсудить начало отбора и скорректировать ваше поведение, – произнёс граф, глядя на меня непроницаемым взглядом. В его серых глазах плясали отблески пламени свечей.
– Почему