Среди многочисленных источников провидческой силы наиболее авторитетным считались видения от Бога. Часто Бог посылал их, когда будущий пророк лежал больным или даже был на пороге смерти (ниже мы еще обсудим состояние, пограничное со смертью). Чем известнее был пророк, тем вероятнее было, что вокруг него собирались полчища приспешников и подражателей, которые объявляли, что унаследовали его способности и могут говорить от его имени. От псевдо-Иоахимов, Сивилл и Мерлинов не было отбоя. Они откапывали старые пророчества, подделывали новые и даже видели их, когда те напрямую нисходили с небес. Как случалось в античную эпоху, зачастую одно и то же пророчество, слегка измененное в деталях, выдавалось за работу очередного, более влиятельного автора. Но такой плагиат не порицался, а, напротив, поощрялся как возвращение к проверенным временем источникам.
В некоторых скандинавских сагах упоминается вещунья Малуша (от «маленькая», «младшая»). Сначала она была ключницей при дворе великого киевского князя Святослава, а затем родила ему сына, который станет Владимиром Святым. Говорили, что она дожила до 100 лет и под конец жизни удалилась в пещеру, откуда ее приносили в гридницу, чтобы она могла предсказать будущее. Еще известнее среди средневековых христианских пророчиц бенедиктинская аббатиса Хильдегарда Бингенская73, также известная как Сивилла Рейнская. Современники наделяли ее большим могуществом, чем библейских Мириам и Дебору, и собирались тысячами, чтобы выслушать ее пророчества. Хильдегарда родилась в знатной семье и в раннем возрасте была отправлена в скит при монастыре, посвященном святому Дизибоду. Позднее ей было дозволено переселиться в монастырь Рупертсберг. В 1141 году, на сорок втором году жизни, она получила от Бога повеление записать все, что она видела и слышала, «ничего не обходя вниманием». Поначалу она не хотела исполнять Его волю и начала писать «на простой латыни» (как она говорила) только после того, как заболела.
Спустя 34 года она рассказала почитателям о своем «методе». Еще в детстве, говорила она, Бог начал посылать ей видения. Она постигала их не слухом, не сердцем и не каким-либо из пяти чувств, но они возникли в ее душе и только пока были открыты ее глаза. Поэтому она никогда не забывалась в экстатических видениях: они являлись к ней только в состоянии бодрствования, днем и ночью. «Свет, который я вижу, – говорила она, – не объемен, но он гораздо ярче, чем сияние солнца. Я не могу измерить ни высоты, ни длины, ни широты его». Она называла это «Тенью живого света». И добавляла, что тех, кто ей не верит, Господь пронзит стрелой из Своего колчана74.