Не теряя времени, потянулась к ней и сорвала, тут же удивляясь белоснежной коже. Не сравнить с верхней частью. Словно девушка никогда не снимала маску. А тело… Живого места не было. Не представляла, где можно получить такие ранения.
– Спаси их! Это он… подставил всех, – она на мгновение закрыла веки, что далось ей тяжело, и с отчаянием прошептала: – Марк… только он смо…
– Успокойтесь, – посмотрела на медсестру и показала жестом, чтобы та не стояла с открытым ртом. Есть у нее такая привычка – пораженно зависать. Ирина очнулась, а я уже пальцами пыталась снять наряд раненой. Странные застежки нужно было открыть.
Тяжело, но все же получилось. И когда получилось рассмотреть – открыла рот, пытаясь напомнить себе, что для меня это вроде как обычное дело.
«Ничего подобного! Такого я еще не видела!»
Грудь девушки была в горошек. А вместо этого горошка – сломанные наконечники, выпускающие черную жидкость в раны, отчего они начали гноиться.
Принюхалась и скривилась. Запаха нет. Какой-то яд.
Тут же заострила внимание на глазах девушки – геморрагии (кровоизлияния) на сетчатке глаза. Характерный признак отравления рицина.
Вдруг девушка выдала странный звук и схватилась за рот, отвлекая меня от обследования.
– Ее рвет, – пискнула Ольга.
– Нужно прочистить желудок, – понимая, что яда много, притом неизвестного, добавила: – Ей потребуется провести переливание.
– У нее отравление?
– Да, а еще многочисленные колотые ранения, причиненные метательным оружием. Задеты… – прищурилась, желая посмотреть ее спину, как вдруг девушку скрутило от боли. Она закричала, а потом ее затрясло, на что было страшно смотреть.
– Бесполезно. Большая доза плюс… – начала Ольга.
– Ольга Ивановна, – грубо рявкнула. Коллега моментально повернулась, понимая, что я недовольна, – соберитесь, и готовимся к операции. Немедленно!
– Да… но ведь…
– Мы справимся, – говорила твердо, хотя сама понимала, что это нереально. Но не смотреть же, как она тут выплевывает свои внутренности.
Мы справимся. Должны.
Через час стояла в ординаторской, загадочно улыбаясь. До сих пор не верила, что справилась. Конечно, не все так просто, нужно наблюдать, лечить, но я верила, что с ней все будет хорошо. Теперь можно кофе выпить. Чтобы к обходу выглядеть нормально.
Трель телефона заставила вздрогнуть. Такую душераздирающую мелодию поставила на маму – чтобы не пропустить звонок. А то она впечатлительная, начинает сразу в больницу звонить, объясняя каждому, кто ее дочь, требуя соединить для важного разговора, касающегося жизни и смерти. Примерно так и говорит, только более эмоционально. В этом