Когда я вернулась из пешего неэротического путешествия, Тавиньо и Эндрю уже были возле самолета. Колумбиец пытался прорваться к фюзеляжу, а американец его не пускал, растопырив руки.
– Ой, а что у вас тут происходит? – спросила я миролюбиво, как положено настоящей любопытной блондинке.
– Этот хо́то не пускает меня в самолет! – объяснил для непонятливых колумбиец.
– Да? А почему? – поддержала я беседу.
– Потому что он ихо де ла пута! – аргументировал Тавиньо на обсценном испанском.
– А что означает «иходелапута»? – невинно поинтересовалась я.
Американец смутился. Возможно, уровень его испанского не отличался от французского. Но то, что «пута» в пристойном варианте звучит как «девица с пониженной социальной ответственностью», он, видимо, знал.
– Сын бешенной ослицы и каймана! – проявил колумбиец творческий подход к переводу, и в чем-то был близок к оригиналу. Вряд ли такую самку можно было назвать разборчивой в связях.
– Фу-фу-фу! – сморщила я носик. – А почему вы его не пускаете? – обратилась я к американцу с сомнительной родословной.
– Вдруг этот… что-нибудь еще нажмет, и самолет всё-таки взорвется? – резонно заявил Эндрю, вытирая рукавом пот со лба. Он так и не снял пиджак, страдалец во имя имиджа.
Интересно, как надолго его хватит? Сельва очень быстро обнажает истинную суть человека, срывая всё наносное.
– На что ты намекаешь, мохо́н?! – возмутился Тавиньо и полез на оппонента с наскоками, выпячивая грудь, как петух на боях.
Не знаю, как он разглядел в словах американца какой-то намек. По-моему, всё предельно четко и конкретно. Но сильнее меня поразила некритичность нашего латиноамериканского спутника. То есть, с его точки зрения, он тут вообще не при чем, а самолет упал исключительности из-за несвежей кармы.
– О чем спор? – в разговор вмешался незаметно вернувшийся англичанин.
– Он не пускает меня в самолет! – снова возмутился колумбиец, но, на мой взгляд, британец был не тем человеком, которому стоило жаловаться.
– А зачем тебе нужно в самолет? – задал закономерный вопрос красавчик.
– Тебе какая разница, гринго де лос кохо́нес?! – взревел Тавиньо, видимо, исчерпав невеликие запасы терпения.
– Он не «гринго», – поправила я.
– Что, отсосала ему, и сразу стала умной? – взъелся колумбиец на меня.
– Я никому ничего не отсасывала. Это «раз». А во-вторых, для того, чтобы понять, что он не из Штатов, ума не надо. Достаточно иметь уши. Он англичанин.
– Давайте мы сейчас все выдохнем и попробуем начать с самого начала, – предложил красавчик. – Представимся, раз уж нам придется провести какое-то время вместе. Я действительно из Великобритании. Меня зовут Брайан Уэйд. Биолог. Летел в Венесуэлу, чтобы продолжить экспедицию.
Он кивнул в мою сторону.
– Меня зовут Келли Дежарден. Я живу во Франции. Работаю