– Успокойся, – требует Коди, и я понимаю, что ногтями впиваюсь ему в кожу.
– Что будет, когда нас не найдут в камерах? – в ужасе шепчу я. Коди молчит. Завтра воскресенье, у нас есть дополнительный час, но я не могу отделаться от мысли, что начнется, когда в городе узнают, что двое изгоев бежали из заключения. Коди удалил наши личные дела, но что, если где-то есть копии, и наши описания передадут на границу? Или кто-то из охранников, знавших нас в лицо, окажется на пропускном пункте, когда мы попытаемся выбраться из города? Коди многое сохраняет при себе, не делясь со мной деталями побега, и все его недомолвки теперь кажутся мне причиной для неизбежного провала. Если нас поймают, то расстреляют.
Часа через три в гараже раздаются шаги и дверь открывается. Это красотка Эмбер.
– Тише, – велит она, и заводит мотор. Медленно мы подъезжаем к последнему пропускному пункту. Эмбер открывает окно.
– Как ночная смена? – спрашивает ее незнакомый голос охранника.
– Как обычно, всю ночь думала о тебе.
Охранник хрипло смеется. Он тянет время, должно быть, ему нравится красотка Эмбер, а мои нервы натягиваются струной. Я так напугана, что мне хочется вскочить на ноги и добровольно сдаться.
– Как сын? – продолжает спрашивать охранник.
– По-прежнему, – вздыхает Эмбер. – Мою заявку о выделении дополнительных лекарств отклонили. Думаю, попробовать подать новую. Должно быть, я забыла вложить какие-то исследования. Не могли же они просто так откреститься от больного ребенка.
– Попробуй, – говорит ей охранник. В его голосе откровенная жалость. Никому без связей еще ни разу не удавалось добиться временного повышения рейтинга для лечения.
Разговор о больном сыне ослабляет бдительность охранника. Он не делает ни малейшей попытки досмотреть машину, и мы выезжаем за периметр.
Свобода! Я не могу поверить в происходящее. Коди тихонько посмеивается, машину трясет из стороны в сторону.
Мы едем больше часа, прежде чем Эмбер притормаживает.
– Приехали, – говорит она. Мы с Коди осторожно выбираемся из-под брезента. Тело страшно затекло, глаза отвыкли от света, и я не скоро понимаю, где мы. Крохотный закуток вокзальной парковки точно создан для того, чтобы незаметно выйти из машины. Я оправляю платье и Эмбер вручает мне старую сумку с вещам.
– Одежда и еда, – комментирует она, протягивая ее мне.
– Ты оставила дом после смерти родителей, – напоминает Коди. – Ты не смогла привыкнуть к одинокой жизни и теперь хочешь уехать как можно дальше, в столицу.
Я киваю. Эмбер садится обратно в машину, оставляя нас наедине. Время прощаться.
– Ты ведь поможешь