В принципе, Фланна могла попросить у папаши и весьма крупную сумму, но для этого ей надо было:
а) явиться мистеру Бенсону;
б) обосновать запрос.
В последнее время, по её словам, папаша совсем скруджился, однако Макмилли в определённой мере сочувствовал его беспокойству за личные капиталы.
Понимание того, что ей откажут, не останавливало Фланну в попытках растрясти папашину мошну или пустить пыль в глаза. Например, месяца четыре назад она вышла за пределы лимита и взяла в долг полторы тысячи долларов у знакомого парня просто для того чтобы утереть нос одной конкурирующей брюнетке. Мистер Бенсон отказался увеличить дотацию, и Фло пришлось ужиматься за счёт следующих месяцев. Теперь ей предстояло уговорить его раскошелиться на семьдесят тысяч. Доран определил в расход на подготавливаемую операцию меньшую сумму, но возлюбленная решила резко округлить её в большую сторону. Уезжая в Нью-Йорк, она сказала, что скорее воробей склюёт ворону, нежели папаша расстанется с такой суммой – но попытаться надо.
В день отъезда Фло Доран отправился в Хьюстон. По прилёте снял номер в отеле, оставил вещи (смартфон тоже) и поехал в Ист-Даунтаун, где жил его давний знакомый: тот как бы занимался машинами, отправляемыми в страны третьего мира, и документами на них, но основу его бизнеса составляли надёжная репутация и рот на замке, поэтому торговля автохламом была лишь ширмой, а основную прибыль и удовольствие этот человек получал от общения, от посредничества и, порою, от долей во всяких мутных схемах. Доран подозревал, что знакомец знает тёмную историю семьи Макмилли, но учтиво не выказывает своего знания.
На Лайв-Ок-стрит в большом обшарпанном строении, нижние этажи которого занимали лавки и мелкие конторы, Доран нашёл помещение с витриной почти во всю стену и вывеской «Бросовые авто».
– Привет, Золтон, – обратился он к лысоватому плотному мужчине средних лет, сидевшему за столом в потрёпанном кожаном кресле и одним пальцем набиравшему текст на ноутбуке.
Мужчина обрадовался:
– А-а, Дор! – он откинулся на спинку кресла и развёл руки, как для объятия. – Приятель, ты снова среди нас, свободных граждан этого чёртового государства, сующего руку даже в карман таких мошенников, как я.
Доран встал рядом со стулом для посетителей, слегка опершись на него.
– А года два назад в суде, говорят, ты пытался всех убедить в своей честности. Поменял позицию защиты?
– Нет, принял доводы суда ради выгодной сделки с правосудием – выгодной на тот момент.
Макмилли улыбался и кивал.
Золтон поднялся и протянул руку.
– Ну здорово, приятель. А я слышал, будто ты свалил в Калифорнию с какой-то девчонкой, которой нет двадцати одного года.
Доран усмехнулся:
– Есть уже.
– Жениться не собираешься?
Доран, по-прежнему улыбаясь, застенчиво склонил голову